Вера Колочкова
Короткая память
© Колочкова В., 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Детей своих рабски порой любя,
Мы их превращаем в своих мучителей.
Когда же родители любят себя,
То дети молятся на родителей.
Уехал папа навсегда…
Да что грустить о нем?
Сказала мама:
– Ерунда,
Без папы проживем.
Сидит девчонка во дворе,
Ей неохота к детворе.
Девчонка, дождик и скамья,
Девчонка с мамой – вся семья…
А дождик с крыши:
Кап, кап, кап,
Промокло платье,
Тапочки.
Девчонка шепчет:
– Слышишь, пап,
Ты возвращайся,
Папочка…
Часть I
– Елена Михайловна, погодите! Погодите, не уходите!
Голос консьержки прозвучал выстрелом в спину, и даже сердце трепыхнулось болью и прошептало тихо, с досадой – черт тебя подери, старательная ты наша… Ну что тебе в своей конторке не сидится, чего опять выскакиваешь? Если объявление есть, так напиши на листочке да на входной двери повесь. Кому надо, прочитают. И нечего к людям лишний раз приставать. Или она думает, что кто-то оценит ее старания? Вот заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет. В данном случае – не дурака, дуру-консьержку… Как ее зовут? Ларисой вроде… А может, и не Ларисой, теперь уж все равно. Хотела мимо прошмыгнуть мышкой, да не тут-то было.
А Лариса, или как ее там, уже выстроилась впереди тяжелым изваянием, сверкает любопытными глазками. Сейчас допрашивать начнет, что да как. Сколько ей лет, интересно? Шестьдесят? Семьдесят? Пора бы уж остепениться с неуемным интересом к чужой жизни. Или наоборот? Чем старше консьержка, тем больше возникает интереса?
– Ну? Что вы хотели? Спрашивайте скорей, я тороплюсь вообще-то! – проговорила не очень вежливо, грубо даже.
– Да я ничего, Елена Михайловна… Я только предупредить хотела, что сегодня лифт не работает, что-то у них там сломалось. Но к вечеру уже обещали сделать! А я смотрю, у вас пакеты тяжелые… Может, я помогу вам их на шестой этаж поднять?
– Нет, спасибо. Я сама. Позвольте пройти…
– Да, конечно, конечно… Я только спросить хочу… Как там Нинель? Боже, какая семья чудесная была… Прям загляденье, я просто налюбоваться не могла… Такая у вас доченька красавица, такая внученька милая! Кто ж мог подумать, что ваш зять так поступить сможет, Елена Михайловна… А с виду такой приличный мужчина… Вы-то сами как? Небось очень переживаете, да?
– С чего вы взяли? И вообще… Откуда у вас такая информация? Все нормально у нас…
– Да как же нормально, я разве не вижу? Вон опять вчера скорая к вам приезжала… Что, Нинель сильно переживает, да? Заболела на нервной почве? Я уже больше недели ее не вижу… Совсем из дома не выходит, да? Что с ней, Елена Михайловна?
Боже, противная какая… Так и сыпет, так и сыпет горохом. Не остановишь, слово не вставишь. И голос такой притворно сочувствующий! Будто этим обманным сочувствием можно скрыть пресловутую жажду информации. Почему, почему людям так интересно, как протекает чужое горе? На бережку хочется посидеть, полюбоваться?
– А у Нинель все хорошо, знаете ли. Все нормально. Зря вы так беспокоитесь, совершенно зря! – произнесла бодро, глянув с улыбкой на консьержку. – Пустите-ка, я пройду…
– Да как же зря, Елена Михайловна, как же зря! Вон и соседка по вашей лестничной площадке говорила, что давно Нинель не видела… И будто бы она слышала, как Нинель плакала. Вы думаете, я ничего не понимаю, что ли? Еще как понимаю… Сама такое пережила. Меня ведь тоже муж бросил… Уж десять лет с тех пор прошло, а как вспомню, так сердце болью заходится! Ох, как мне плохо тогда было, как плохо… Когда сама такое переживешь, лучше понимаешь чужое горе, чужую боль.
Ах, вот оно в чем дело… Решила чужой болью свою немного перешибить, понятно. Если у меня коровы нет, то пусть у соседа тоже корова сдохнет, чтоб не обидно было. Понятно…
– Да говорю же вам, все хорошо! – произнесла Елена Михайловна со злостью и даже сделала шаг вперед, будто пытаясь тем самым оттеснить возникшее на пути препятствие. – Нинель просто немного простудилась, потому из дома не выходит, и все! Никакого горя у нас нет, все замечательно!
– Ну зачем же вы так, Елена Михайловна… – произнесла консьержка, уступая ей дорогу. – Я ж понимаю, я от души сочувствую… Может, я вам и впрямь помогу с пакетами, а?
– Да я же сказала, не надо!
Отмахнулась и начала быстро подниматься по лестнице, будто боялась, что консьержка догонит ее и снова начнет мучить своим любопытством. Уже на третьем этаже сердце запрыгало, дыхание перехватило, пришлось передышку сделать. И впрямь пакеты тяжелые. Да еще этот наглый допрос из себя вывел… Все людям надо знать, что ж такое? И кто этих консьержек придумал, зачем? Чтобы сплетни про жильцов собирать? Не дом, а большая деревня, ей-богу…