Павел покрутил головой и снова замолчал, будто собираясь с духом. Потом проговорил тихо, но твердо:
– Я не люблю вашу дочь, Елена Михайловна. Да, было у нас… Можно сказать, случайно получилось… Да и вообще, нонсенс какой-то… У меня такое чувство, будто я сейчас очень старое кино смотрю. Она честная девушка, а он подлец, жениться не хочет… Я не подлец, вот в чем дело. И я уверен, что и Нинель меня не любит. И вообще… Давайте мы и впрямь сами во всем разберемся? И сами решим…
– Да с чего ты взял, что она тебя не любит? Как раз и любит… А иначе бы голову не потеряла, не стала бы с тобой… Это… Ну будь же мужиком, не заставляй ее страдать!
– Мы сами решим, что нам делать. Сами. А сейчас извините, мне надо идти. У меня работа. Всего вам доброго, Елена Михайловна.
Павел выбрался из кресла, быстро пошел к двери, будто боялся, что она догонит его и остановит.
– Да знаю я, что ты решишь… Уж понятно все… – махнула она вслед ему рукой.
Потом услышала, как он спросил удивленно, открыв дверь в приемную:
– Катя? Что ты здесь делаешь? Да, отец вышел куда-то… Не знаю, когда вернется…
Елене Михайловне ничего не оставалось, как выйти вслед за ним в приемную. За столом секретаря сидела молодая красивая женщина, с интересом ее рассматривала. Потом вызвалась вдруг:
– Давайте я вас провожу…
Она пожала плечами – зачем, мол… И сама дорогу найду. Но женщина по имени Катя все же пошла рядом с ней, и лицо у нее такое было… Слишком сосредоточенное. Будто решала про себя что-то. И решилась наконец.
– Вы простите, но я невольно слышала ваш разговор с Павлом. Дверь не очень хорошо закрыта была. Меня Катей зовут, я жена Владимира Аркадьевича. Знаете, и моя мама когда-то была в вашей ситуации…
– Что, заставила Владимира Аркадьевича жениться на вас?
– Нет. Не заставила. Она к нему вообще не ходила. Просто она переживала за меня очень. Я ведь тоже беременная была… Может, Владимир Аркадьевич бы и не ушел из семьи, если б его жена обо мне не узнала. Она сама его и выгнала. Павел тогда еще подростком был…
– Ну и зачем вы мне все это рассказываете, Катя? Вы же сами слышали – Павел не хочет… И Владимир Аркадьевич ваш тоже от сына открестился. А дочка моя теперь пропадать должна, вся жизнь под откос…
– Да я вас очень даже хорошо понимаю, Елена Михайловна! Очень хорошо понимаю! И потому хочу совет дать. Вы лучше поговорите с матерью Павла. Между прочим, она женщина волевая и влияние на сына имеет. Она, знаете, такая… Патологически порядочная. Я ж говорю – как узнала, что у мужа беременная любовница, сразу его и выгнала. Не потому, что он ей изменял, а потому, что мой ребенок будет без отца расти. Странно звучит, правда? Будто ее Павел при этом не пострадает… Но она такая, какая есть. У нее свои жизненные принципы, мне непонятные. Хотите, я вам ее телефон скину? У меня где-то записан… Мы не общаемся, но телефон есть…
– Давайте телефон. И спасибо вам, Катя, за участие. Видать, пасынка-то не очень жалуете, да?
– Почему? Я к Павлу очень хорошо отношусь. Просто я и сама не знаю, что мною движет в желании вам помочь. Может, голос у вас был слишком отчаянный и несчастный, когда вы с Павлом говорили. Не знаю… Как-то мне ужасно жалко вас стало…
Катя вздохнула, улыбнулась виновато. Достала из сумки телефон, проговорила тихо:
– Говорите, на какой номер скинуть…
Потом, не прощаясь, повернулась и быстро пошла обратно. А Елена Михайловна вышла на улицу, присела в скверике на скамью. Долго думала – звонить, не звонить? Потом все же решилась – будь что будет. Если уж пошла по боевому пути, надо следовать до конца.
Пока слушала длинные гудки в трубке, досадовала на себя – не удосужилась у Кати спросить, как зовут мать Павла! Ну да ладно, разберется как-нибудь…
– Да! Говорите! – вдруг оборвались гудки женским голосом.
Елена Михайловна вздрогнула и проговорила, слегка растерявшись:
– Здравствуйте… Простите за беспокойство, но… Вы меня не знаете, это касается вашего сына…
– Что с Павлом? Вы кто? Ничего не понимаю! Да говорите же, не молчите! С ним что-то случилось?
– Я не молчу… И не беспокойтесь, пожалуйста, с вашим Павлом ничего не случилось. То есть ничего страшного… Просто я хотела с вами поговорить о моей дочери. И о Павле. Но… Может, не по телефону? Вы не могли бы со мной встретиться? Это очень важно…
– Хорошо. Давайте встретимся. Где и когда?
– Да хоть сейчас… Я могу подъехать, куда скажете.
– А вы где находитесь?
– Я в центре… Около здания, где Павел работает. Сижу в скверике.
– Да, я тоже от центра недалеко… Ждите, я сама к вам приду. Я скоро.
– Ой, спасибо… Я на третьей скамейке от входа сижу. В синем платье. Меня Еленой Михайловной зовут.