Давно замечено: когда для нормальной работы нет условий, когда все через пень колоду, когда люди целый день в напряжении, на нервах, то здесь чаще всего и возникает недовольство друг другом, озлобление, глухая черная вражда.
Серафим Михайлович Кузьмин на Краснопресненском ППЖТ работал бригадиром слесарей. В обязанность слесарей входило, в частности, ремонтировать и те злосчастные насосы.
Ремонтировали как могли, старались. Не было запасного вала — кое-как растачивали старый, изношенный. Не было запасного шнека — на день-другой восстанавливали тот, что был. Дыры затыкали тряпками. Треснувший корпус, как могли, скрепляли.
Однако понять, зачем и ради чего обязан он крутиться на собственном пупке, претерпевать такие мучения, Кузьмин не мог. Да и не хотел. Ему было совершенно ясно: ремонтировать дальше насос без запасных частей — это глупость, блажь, полная безграмотность. Пускай главный инженер Анатолий Борисович Жигаев сперва обеспечит слесарей всем необходимым, а уж потом требует с них работу.
Но Жигаев, известно, не мог обеспечить слесарей всем необходимым. Письма его лежали без ответа, хождения по кабинетам ни к чему не приводили. Однако и не требовать от Кузьмина, чтобы тот латал безнадежно изношенные насосы, Жигаев тоже никак не мог. Это уже потом, после суда, высокое его начальство однажды мне скажет: «Должен был остановить завод, и все дела!» (Мы еще вернемся к этому разговору.) А у Жигаева и в мыслях не было останавливать завод. «То есть как это его остановить? Что вы такое говорите?» Мы же с вами привыкли, с детства воспитаны — делать иной раз даже через нельзя, даже через невозможно. Не задумываясь, кто в этом виноват и во что наш неразборчивый трудовой энтузиазм обходится, бывает, обществу, государству.
Вот так, стало быть, они и мучились: слесарь Кузьмин и главный инженер Жигаев. И оба друг друга потихоньку ненавидели. Чем дальше, тем сильнее...
Кузьмин на каждом углу шумел, какое барахло их главный инженер. Условия не создает, а требует. Жигаев же настаивал, что в любых условиях люди обязаны работать на совесть. Обеспечивать производство исправной техникой.
Когда возникают подобные ситуации, выяснять, кто прав, кто нет, чаще всего бесполезно. Оба — не правы. И оба — правы. Страдают — оба.
Как-то после очередной стычки Жигаев лишил Кузьмина разрешения на совместительство. А Кузьмин написал в редакцию одной центральной газеты: «Молчать больше не могу. Придите к нам на предприятие, зайдите в нашу мастерскую, это же только для «Фитиля». И дальше — о тех злосчастных насосах.
Характерно вот что: как ни враждовали между собой Жигаев с Кузьминым, как ни обвиняли друг друга во всех смертных грехах, писали они, в сущности, одно и то же: «Вмешайтесь, наведите порядок».
Только Жигаев слал по инстанциям официальные, служебные письма, а Кузьмин отправил жалобу.
Помните? Деловые, служебные письма — самые срочные, самые аргументированные — спокойно клались под сукно, и тут же о них забывали. Сходило.
С жалобой, понятно, так поступить было уже нельзя. На жалобу трудящегося полагалось ответить. Не то могли возникнуть серьезные неприятности.
И заместитель начальника Главпромжелдортранса Георгий Николаевич Пахомов ответил: «Заявление Кузьмина о том, что приходится где-то доставать материалы и запчасти, необоснованно. Между ППЖТ и заводом железобетонных изделий имеется договор, на основании которого завод... обеспечивает необходимыми материалами, деталями и запчастями».
Переписки этой в судебном деле тоже нет. Пришлось ею заняться редакции «Литературной газеты». Мы проверили и убедились: письмо товарища Пахомова, к сожалению, — откровенная отписка. Он явно не в курсе. В ремонтно-механическом цехе завода в лучшем случае смастерят какую-нибудь простенькую деталь. О снабжении же необходимыми стандартными запчастями, которые домашним способом уже не изготовишь, в договоре не сказано ни слова. Что значит «не приходится их доставать»? А откуда они здесь появятся? С неба?
Время шло. Все оставалось по-прежнему. Кузьмин продолжал требовать от Жигаева невозможного: нового насоса или запчастей к старым. И Жигаев продолжал требовать от Кузьмина невозможного: чтобы изношенная вконец техника работала нормально.
Потеряв терпение, Кузьмин пишет снова. Уже не в газету — повыше: «К нам приезжала комиссия из главка. Но как приехала, так и уехала. Результатов никаких. Ездил я и в наше московское территориальное объединение. Но там со мной и разговаривать не стали. Заместитель начальника Александр Иванович Кукушкин сказал: «Нет времени...» Я глядеть больше не могу на всю эту бесхозяйственность».