удшениями в Донбассе. Наши проводили учения, пугали Запад. Запад боялся и предсказывал дату войны с Украиной, не забывая переносить её каждую неделю на новый срок. Это было более чем забавно. Мы всё перед поездкой послушали, все источники почитали и убедились, что абсолютно не о чем беспокоится. Наш МИД и все авторитетные говоруны в один голос сообщали, что Россия войны не хочет и полная глупость полагать, что это будет ещё и война с дружественным народом-соседом. Выдохнув, мы погрузились в Шкоду и помчались в столицу. В нашем городке нет аэропорта по совокупности исторических причин и хронически слабой местной власти. Но разве это трудно, отвести друга в аэропорт, обсудив по пути какой гуляш и какое пиво нас ждёт в этой самой милой Европе. Мы не ехали, летели. Собирали по пути штрафы за превышение скорости в населённом пункте, за превышение средней на участке трассы. Каждая минута, отделявшая нас от приключений, была в тягость. Смеялись и выключили музыку совсем, она мешала нам. Главной шуткой было то, что Венгрия дала мне в эту эпоху Ковид суперлимитированную визу, с единственным въездом, только на наши 5 дней. То есть если мы напьёмся где-то в Словакии и сядем нечаянно на поезд в Мюнхен вместо Будапешта, откуда улетаем, то будет весело и стыдно на таможне в Шереметьево. У Олега такой проблемы не было. Его виза старая доковидная истекала в мае, так что я рисовал ему перспективы посмотреть десять стран без меня, когда злое таможенное право поймает и эвакуирует меня в Москву. Олег конечно не хотел ничего делать без меня, уверяя что у нас такая насыщенная программа, что 5 дней будет как до мая. Московское моё жильё встретило нас пельменями, квартира притворилась холостяцкой, раскидала тряпки и тапки. Говорила, давайте быстрее уже ложитесь спать и уматывайте утром в небо. Не привыкнув терять ни минуты во время приезда дорого гостя мы с пельменями в животе вдвинулись в театр. Нагружать всё свободное время, делать себе челлендж из ничего, это моя специализация. Нас ждал мюзикл «Шахматы» и пересадка на новейшей ветке метро, что я торопился показать Олегу. Но и до ветки гордость моя, москвичская, не давала молчать. Я комментировал какие чистые и свободные от снега и льда у нас во дворах дорожки. Новый микрорайон с отличным ЖКХ. В каждом дворе по утрам работает без преувеличения по пять дворников и по два трактора: маленький шустрый и большой синий, что постоянно задевает густо припаркованные машины. После смоленских дворов с колеёй по колено и гроздьями рассыпанных старушек с переломами шейки бедра, мой московский двор казалось перенёс нас из февраля в апрель. Ни песка под ногами, ни сосулек над головой. Путь к метро свободен как летом. Мы, в уже облегчённой обуви ради поездки, сразу почувствовали эту весну в добро ЖКХ. При одинаковой со Смоленском квартплате этот приятный бонус заставлял меня любить мой район ещё больше. Впечатления от новой ветки, название которой ещё не уложилось у меня в голове, я пытался передать Олегу. Возможно для него все ветки в Москве одинаковые. Для меня же, пересадка на Мичуринском вызывает приятные эмоции. Гарантированно оказаться на просторной станции, оригинальной и не похожей ни на какую другую, сесть в полупустой новейший поезд, зарядить телефон через USB в вагоне, это то, что я хотел. Пересадка с новой на красную, например, после тихой и комфортной езды ещё больше подчёркивает контраст богатой новой ветки со старыми. Это как в театре, встаёшь из позолоченного кресла, идёшь в туалет и там оказываешься словно в школе, среди квадратиков кафельной плитки, треснутых стёкол, неопрятностей всякого вида. Поражаешься контрасту светлого зала с канделябрами и этого пионерлагеря 30-х годов. Тёмная, громкая, туго набитая красная притащила нас на Фрунзенскую к Дворцу молодёжи. С Олегом мы исправно носили маски и протирали руки. Уж нам-то знаком Ковид. Вокруг было удивительно безмасочно для Москвы, словно мы случайно попали в питерское метро. Тут мне не удалось подметить для Олега высокую московскую культуру. Будучи в метро редко, я и сам обалдел от такой смелости. Ранее подземка здесь была образцом масконошения. Мюзикл, казалось искусственно вставленный в наш плотный график, напоминал нам о главной миссии – поездке в Будапешт. По сюжету оказалось, что героиня из Венгрии, а её отец в советском плену после 1956. Атмосфера сцены, противопоставление СССР и США легли на новости последних дней. Показалось недобрым совпадением, что конфликт систем мы видим именно в эти дни. И совсем не лирическая линия стала первой, а долги перед родиной и работа КГБ. Мюзикл неплохо пошёл бы в 90-х. Сейчас всё мне показалось натужным. Радостно было только за современные интерактивные экраны-декорации. Для меня в вопросе мюзиклов, к которым я ещё пять лет назад относился с презрением, был один поворотный пункт. Я посмотрел «Анну Каренину». Эта постановка пробила мой скепсис и подняла планку мюзикла на недосягаемую для большинства театров высоту. После такого, «Шахматы» показались лишь новой работой в жанре. Пожалуй, «Анна Каренина» надолго испортила мне походы по мюзиклам, хоть я и посещаю все премьеры. Перекрыть это впечатление вряд получится скоро. Это шедевр в отрасли и он замечательно пристроился во мне, в знатоке творчества Толстого. Ещё одна черта «Шахмат» мне резала глаза. Это полное отсутствие юмора. Музыкальный театр без этого всегда проигрывает. Олег не полностью согласился со мной. Но мы в перерыве всё же сошлись на том, что судья поёт бездарно, всё очень клишировано и весьма ненатуральна лирическая линия. Как бы подтверждая эти слова по холлу прогуливались московские ненатуралы. Крупные седеющие мужчины с миниатюрными молодыми людьми, отчего-то в белых рубашках. Сидели они затем в первых трёх рядах и напоминали заслуженные пары пенсионеров, что регулярно берут театральные бинокли. Мы же дурачились с интерактивной витриной, пытаясь приобнять виртуальную Стоцкую для фото. Она, зараза, выходила на экран к нам по-разному и в разных одёжках, так что мы не успевали адаптировать положение своего тела для лучшего снимка. Но не на тех напали. Спустя несколько попыток получились вполне весёлые фотографии. Только вот нарисованная Стоцкая на них была ярче и значительно контрастнее чем каждый из нас. Как будто это она настоящая, а нас пририсовали грубыми пикселями. Это у неё в зазеркалье реальная жизнь, а мы никак не выйдем с той стороны зеркального стекла. Улыбаясь от постоянных отсылок спектакля к теме Будапешта и конфликта между сверхдержавами, мы довольные вышли в холод и ветер. Ужин провели в «Моремании», наелись великолепно, лелеяли своё светлое будущее.