– Безумно счастливы, – прервал ее низкий знакомый голос.
С широкой, но удивленной улыбкой Пенни быстро обернулась.
– Ник, ты дома! Подойди и поздоровайся с Джонни… вежливо на этот раз. Он мой лучший друг.
С расстояния в несколько ярдов Ник угрюмо смотрел на молодого блондина. Тот сделал шаг вперед и замер, получив в качестве приветствия неохотный кивок. Пенни внимательно посмотрела на мужа. Ее поразили необычайная бледность Ника и напряженность подбородка.
– Слушай, я заеду на обратном пути… – начал Джонни.
Пенни поморщилась.
– Ох, да нас здесь не будет, Джонни. На самом деле…
– Нас не будет здесь уже через десять минут, – без тени сожаления закончил за нее Ник.
– Как хорошо, что я успела упаковать вещи, – удивленно и немного смущенно пробормотала Пенни. – Мы уезжаем на две недели, Джонни.
– Могу я хотя бы поздороваться с Аланом?
– Конечно, можешь! – Пенни устремилась к лестнице. – Какая жалость, что тебе не удастся побыть здесь подольше!
– Нику не нравится, что я явился сюда, – прошептал Джонни на площадке.
– Вздор, – успокоила его Пенни. – Он просто удивился.
– Ты кажешься такой счастливой…
– А я счастлива. Так что не стоит волноваться за меня.
После короткого посещения Алана Пенни проводила Джонни до машины.
– Слушай, чуть не забыл… Вчера Лиз в страшной панике позвонила мне на работу. Она не может тебя найти. Я дал ей номер твоего телефона здесь…
– Где же она? – нетерпеливо спросила Пенни.
– В Англии… Твоя мать не сказала этого, но я связался с телефонной станцией и выяснил, откуда звонили.
– В Англии? Что она там делает? – простонала Пенни. – Ты рассказал ей…
– Да… и это ее очень расстроило. Дать тебе лондонский номер Лиз?
Пенни грустно кивнула. Джонни записал его на клочке бумаги, который она вырвала у него из рук и положила в карман юбки, затем медленно побрела к дому.
Погруженная в мысли о матери, Пенни впервые заметила, как холоден с ней Ник, только когда самолет начал набирать высоту.
– Я даже не спросила, куда мы летим, – виновато пробормотала она.
– На Ямайку…
– О, я никогда там не бывала… Впрочем, я почти нигде не была, – призналась она.
Даже не пытаясь изобразить вежливый интерес, Ник поднялся.
– Прости, мне нужно работать, – холодно сказал он.
Олицетворение мужской элегантности в легком сером костюме прошествовало в соседний салон. Пенни несколько мгновений сидела в глубоком смятении, а потом последовала за мужем. Тоскуя о радостном настроении, в котором пребывала утром, она уселась на ручку кресла через проход от него.
– Я была немного рассеянна после отъезда Джонни…
Ник не отрывал глаз от бумаг, но его профиль словно окаменел.
– Я просто беспокоюсь за маму, – поделилась с ним Пенни.
Нику показалось, что перед его полуприкрытыми глазами сверкнула молния. Она не просто плохая лгунья – она никудышная лгунья! Просияв от радости при виде Джонни Фаррела, Пенни печально сникла, едва бывший любовник укатил на своей игрушечной машинке! Дружба? Хорошо, у него из-за занятости никогда не было близких друзей, но кого она хочет одурачить? Если липнуть к этому тощему инфантильному ублюдку в белых джинсиках в ее представлении дружба, то она очень скоро лишится всех друзей, пообещал себе Ник. Пенни обеспокоенно кашлянула. Но Ник все еще не мог заставить себя посмотреть на нее.
– Лиз звонила Джонни из Лондона. Я попыталась найти ее по номеру, который он узнал, но это оказалась гостиница, из которой мама уже выехала, – натянуто заговорила Пенни. – Я знаю, ты считаешь ее глупой женщиной, в лучшем случае, и мошенницей – в худшем, но я люблю ее и, естественно, волнуюсь за нее.
– Естественно, – бесцветным голосом повторил Ник. – Но, положа руку на сердце, признайся: у твоей матери огромный инстинкт самосохранения. Если она в Англии – значит, для этого есть веские причины.
– Не представляю, что ее может связывать с этой страной, за исключением того, что там она забеременела мной.
Ник этого не знал, но продолжал упорно смотреть в бумаги.
– Тебе бы хотелось, чтобы я убралась подальше, да? – выдавила Пенни, когда не смогла больше выносить затянувшегося молчания.
– Конечно! – Ник вскинул надменную темноволосую голову и издевательски посмотрел на нее. – Чего еще ты от меня ожидаешь после спектакля, который разыграла с Джонни? У Пенни перехватило дыхание.
– Спектакля?
– У меня нет желания говорить на эту тему, – проскрежетал Ник.
– Ты ревнуешь, – прошептала она тоном человека, сделавшего удивительное открытие.
Ник швырнул папку на столик с такой силой, что та подпрыгнула. Затем вскочил на ноги. Гневные черные глаза смотрели на нее в упор.
– За кого ты меня принимаешь? За подростка? Просто я нахожу неприличным, когда моя жена фамильярничает с другим мужчиной! Это не ревность.
Он с таким грозным видом возвышался над ней, что нужно было иметь мужество, чтобы не испугаться. Но Пенни теперь тоже разозлилась. Встав, она расправила узкие плечи.
– Что бы там ни было, но, когда ты недоволен мной, лучше высказать это прямо, а не таить под глыбами снега и льда. И кстати, если ты узрел что-то неприличное в моем поведении с Джонни, то это исключительно игра твоего воображения.
– Ты выставляла напоказ свою близость с ним! – заявил он.
– Если это не ревность, то объясни, как тебе удалось увидеть близость там, где ее никогда не существовало? – язвительно спросила Пенни.
Ник замер, темные глаза были прикованы к ее раскрасневшемуся лицу.
– Никогда?
Повернувшись на пятках, Пенни произнесла его же фразу, прозвучавшую минуту назад: – У меня нет желания говорить на эту тему.
Сильная рука опустилась на ее плечо.
– Пенни…
Она отпрянула.
– Нет! Я действительно сердита на тебя. Почему ты не в силах признать, что испытываешь нормальные человеческие чувства? Вместо этого ты пытаешься доказать, что я делаю нечто предосудительное! Этого я не могу простить.
Ник подавленно молчал. Не обернувшись, Пенни ушла к Алану, спавшему счастливым сном.
9
Последний короткий отрезок пути они проделали на вертолете.
– Вон там, под нами, вилла! – стараясь перекричать шум моторов, показал ей Ник.
Пенни посмотрела вниз, на прекрасное, поросшее лесом ущелье, и увидела здание с терракотовой крышей и полосу золотого песка перед ним. Лента дороги сбегала по крутым, опасным уступам к пляжу, но ни одного дома не было видно поблизости. Одинокое убежище… Как раз тогда, когда ей хотелось быть в толпе, чтобы удержаться от искушения вцепиться Нику в горло!
Пенни была горяча и импульсивна, легко впадала в гнев, но и быстро отходила. Однако на этот раз чувствовала, что злость на Ника пройдет не скоро. Она боготворила его, принимала безоговорочно то, что он превосходит ее во всех смыслах. Но этот Ник слишком часто нападал на нее за воображаемые провинности и ошибки…
Выйдя из вертолета с Аланом на руках, Пенни посмотрела на просторную виллу причудливой планировки. На фоне сочной экзотической зелени красновато-бурые выветрившиеся камни, из которых был сложен дом, отливали золотом в лучах заката. Даже самое капризнейшее создание вынуждено было бы признать, что очутилось в райском уголке, подобных которому нет на земле.
Ник провел ее внутрь. Полы из мраморной плитки, стильная, удобная мебель, глиняные лепные светильники и вазы, прелестные спальни и ванные. Детская кроватка с кружевным пологом уже ждала Алана.
– Как тебе удалось за столь короткое время найти такое место… Ты кого-нибудь вышвырнул отсюда? – услышала она свой голос, хотя собиралась хранить гордое молчание.
– Эта вилла уже некоторое время принадлежит нашей семье.
На лице Пенни появилось желчное выражение. Ей следовало бы знать. Собственная, великолепная, снабженная всеми мыслимыми удобствами. Она уложила в кроватку Алана, которого умыла и переодела ко сну еще в самолете.