Ты ждал ее всю жизнь.
— Ложись, — тихо произнес Роберт, — ты устала.
Он больше не хочет ее? Неужели он об этом говорит? Эми послушно улеглась, позволила себя укутать.
— Спокойной ночи, — прошептала она.
Теплые губы Роберта легонько коснулись ее щеки.
— Приятных сновидений, — отозвался он. Выходя из комнаты, он щелкнул выключателем, и Эми осталась в темноте.
Я больше не знаю, кто я, думала она. Я едва не занялась любовью с человеком, которого почти не знаю. С человеком, которого боюсь. Я хотела сорвать с него одежду. Я, Эмили Кимбелл! Что же со мной происходит? Надо бежать отсюда, пока не случилось то, о чем я впоследствии буду сожалеть.
Она закрыла глаза, устраиваясь поуютнее под теплым одеялом. В голове у нее уже начал вырабатываться план побега перед завтраком. Не забыть бы забрать свои книги…
5
Разбудила Эмили птичка, весело распевающая в ветвях дерева у самого дома. Чистое небо сияло изумрудной голубизной. Часы показывали полдень.
Надо было встать пораньше. Она бы успела улизнуть, пока Рой не проснулся.
Тело нещадно ныло — пребывание на крыше давало о себе знать, а воспоминания о том, как она слезала, направили мысли в определенное русло. Она так спокойно уснула, потому что в доме Роберт. Все-таки страшно было оставаться одной посреди леса. И утреннее пробуждение тоже оказалось безмятежным. Как же можно чувствовать себя в безопасности и одновременно в опасности с одним и тем же человеком? Совершенно непонятно.
Здесь так красиво. Она целый час лежала в лодке — настоящий рекорд. Без сомнения, одна моя половина не желает покидать коттедж. Ведь если бы Рой не вернулся ночью, я отдыхала бы здесь в свое удовольствие. Я не хочу проторчать остаток недели в городской квартире. Ну его к черту! Почему этот человек не остался в Нью-Йорке? Останься Рой там, она так бы никогда и не узнала новую Эмили, появившуюся здесь, на этой вот постели. При одной лишь мысли о том, как бесстыдно она извивалась под ним, как жадно ловила поцелуи, ее щеки залились краской. Почему она это допустила? Совсем на нее не похоже. Чем скорее она уедет домой и забудет о новой Эмили, тем лучше.
Осторожно опираясь на больную ногу, она встала с кровати. Пришлось надеть рубашку с длинными рукавами, закрывающими расцарапанный локоть, и джинсы, скрывающие повязку. Эмили нацепила на нос очки и принялась упаковывать вещи. Десять минут спустя, посвежевшая после душа, с безупречным макияжем и тщательно расчесанными волосами она спустилась вниз, волоча за собой дорожную сумку.
Роя нигде не было видно. Эми уже заканчивала укладывать свои книги, когда через большое окно уловила краем глаза какое-то движение во дворе. Она выпрямилась, прижимая к груди пухлый роман, во рту у нее пересохло.
Роберт плавал в озере. Сейчас он направлялся к дому в одних плавках, на плече висело мокрое полотенце. Игра света и тени искусно обрисовывала каждый мускул его великолепного тела. Он прекрасно сложен, неохотно отметила про себя Эмили. Но даже не это в его облике было главным — он выглядел счастливым, счастливым и беззаботным как мальчишка. И все вокруг него сияло счастьем.
Хорошо, что она уезжает. Рой способен околдовать кого угодно.
Он вошел в дом и широко улыбнулся.
— Налейте мне чашечку кофе, мисс. Вода ледяная и… — Он осекся, увидев на полу у двери дорожную сумку. — Что, черт возьми, вы делаете?
С его волос капала вода, стекая по гладкой коже плеч. Эми опустила глаза и как можно тверже сказала:
— Я уезжаю.
— Уезжаешь? Зачем?
— Все очень просто — ты вернулся. Я уезжаю.
Рой прислонился к дверному косяку и растерянно вытер полотенцем грудь.
— Я не мог больше оставаться в Нью-Йорке, — пояснил он. — Жара, пыль и слишком много людей. Потерянная скульптура нашлась, и я первым же самолетом вылетел домой. А почему ты не можешь остаться?
Эмили пришлось взять себя в руки.
— Я уже сказала — потому что ты здесь.
— Что же во мне такого страшного?
Страшно то, как я веду себя рядом с тобой… Но вслух медленно, словно объясняя маленькому ребенку, она произнесла:
— Когда я ехала сюда, то была уверена, что ты не появишься до субботы. Ты вернулся — я уезжаю.
— Сегодня вторник. Почему ты не на работе?