В таком состоянии никто не мог лгать. Он предлагает ей любовь, о которой говорил Айзек. Столь сильные чувства вызывали у Эми благоговейный страх.
— Ну почему самые важные моменты в нашей жизни происходят в ванной? — неуверенно спросила она.
— Когда я снова буду в форме, я исправлю эту ошибку.
— Спальня очень подходящее место, — поддразнила его Эмили. — Давай я принесу тебе теплой воды с содой.
Ночь продолжалась. Мало-помалу промежутки между приступами становились все длиннее и длиннее. Наконец Эми услышала, что гость полощет рот и умывается. Он вышел в холл, держась одной рукой за стену.
— Я рискую потерять жалкие остатки мужского достоинства, но до дома уже не доберусь, — сказал Роберт. — Можно, я переночую у тебя на диване.
— Нет, — ответила Эми, широко улыбаясь. Она была бесконечно рада, что их мучения закончились. — Ты поспишь на моей кровати, а я займу диван.
— Эмили…
Она выглядела очень измученной. Часы показывали четыре утра, а Рой знал, что его любимая совсем не спала.
— Спасибо, — произнес он негромко. — Приятно, что ты так заботишься обо мне.
— Ложись спать. Иначе ты упадешь.
Полуторная кровать, принадлежавшая еще прадедушке, известному музыканту, была сделана из дуба. Стены спальни окрашены в цвет слоновой кости, как шторы и покрывало украшал узор из весенних цветов. Освещенная только одним небольшим бра, комната дарила уют и покой. Роберт огляделся: вообще-то он ожидал увидеть нечто более консервативное, менее женственное. К своему огромному удовольствию, он заметил, что Эми перенесла скульптуру из гостиной в спальню, и ее можно было видеть, лежа на кровати.
Эми сказала, чуть нервничая.
— Ты — первый мужчина, который переступил порог этой спальни.
Рой почувствовал слабость в ногах и присел на краешек кровати: в голове шумело, тело бил озноб.
— Надеюсь, что последний, — сказал он. Эмили опустила глаза. А он попросил напрямик: — Полежи вместе со мной, родная!
Она испуганно взглянула на Роберта.
— Я… я побеспокою тебя, когда буду вставать.
— После такого приступа меня не разбудит и пушка. — Его губы изогнулись в улыбке. — Сон — это единственное, на что я сейчас способен, дорогая.
Эми покраснела.
— Ну, л-ладно. Если ты… уверен, что этого хочешь.
Рой обожал, когда она теряла привычную невозмутимость.
— То, что я на самом деле хочу, непередаваемо. Нет… — Новый яростный приступ прервал его речь. Усилием воли Роберту удалось преодолеть дрожь.
— О Роберт, я никудышный лекарь — достаточно посмотреть на тебя! — воскликнула Эми и начала расстегивать пуговицы на его рубашке. От возбуждения и спешки пальцы совсем ее не слушались.
— Я совсем не так представлял себе то, что будет происходить в твоей спальне, — чуть слышно произнес гость.
Руки Эми замерли.
— Я тоже. Но я не хотела бы, чтобы ты оказался сейчас где-нибудь в другом месте, — ответила она и улыбнулась Рою той замечательной лукавой улыбкой, что разила его прямо в сердце.
Запонки на манжетах оказались необычными, но в конце концов Эми стянула с него рубашку. Потом расстегнула ремень и сняла носки, которые, впрочем, пришлось снова надеть, — ноги Роберта были холодны как лед. Задержав дыхание, Эми справилась с «молнией» на его брюках.
— Ты первая женщина, которой я позволяю раздевать себя как младенца, — признался Рой.
Улыбка Эмилии стала чуть насмешливее.
— В это трудно поверить. — Брюки упали на ковер. — Сейчас ты не интересуешь меня как женщину.
— Полный покой обеспечен, — с облегчением, которое Рой и не пытался скрыть, он опустился на матрац и натянул покрывало до груди. — На какой стороне ты спишь?
Его узкие бедра, длинные мускулистые ноги будили в ее теле огонь желания.
— Вообще-то посередине.
Роберт перекатился на середину кровати.
— Здесь холодно — поспеши и согрей нашу постель.
Заявление из лексикона заправского мужа, а не пылкого любовника, подумала Эми. Она ощущала себя робкой девственницей. Вытащив из-под подушки ночную сорочку, Эмили исчезла в ванной. Когда она вернулась, Рой еще не спал.
Ночная сорочка, купленная в специальном магазине, изящно облегала грациозную фигуру, лиф на тонких бретельках с глубоким декольте подчеркивал полноту груди. На минуту Эмили в нерешительности застыла у двери, надеясь, что Роберт заснул. Но когда его ясный взгляд устремился в ее сторону, она вдруг обрадовалась.
Эми зашла в комнату, повесила свое платье в шкаф и села возле трюмо. Она сняла украшения, поправила макияж, расчесала волосы. Каждое ее движение было неторопливым, полным неосознанной грации, волнующим.