Еще одно горькое разочарование. Эмили отругала себя за собственную глупость и напрасные надежды. Боб только улетел туда. С какой стати ему возвращаться?
Особенно если он не любит ее больше.
Хорошо, что Джона нет здесь, подумала Эмили, стараясь не потерять остатки самообладания. Старик тут же высмеял бы ее за пессимизм.
Эмили побрела к билетной кассе. И вдруг как во сне она увидела у телефонных аппаратов знакомую фигуру. Мужчина стоял к ней спиной, но Эми где угодно узнала бы эту спину. Он набрал номер и ждал ответа. Холодный флуоресцентный свет падал на его взлохмаченные седые волосы. Мужчина был одет в темно-серый свитер и джинсы, на ногах — ботинки на толстой подошве. Сердце Эмили подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Она словно приросла к полу.
Боб резко опустил трубку на рычаг и провел рукой по волосам. Затем закинул на плечо спортивную сумку, что стояла у его ног, и направился к выходу. Он выглядел еще хуже, чем она.
— Боб! — закричала она надорванным голосом. — Боб! — И словно в замедленной съемке увидела, как он повернул голову.
Парализованная шквалом эмоций, болью и страхом, Эми обнаружила, что неспособна двигаться, как будто в ее ноги залили свинец. Их глаза встретились, и на какой-то момент время остановилось. Казалось, прошла вечность, а Боб стоял так же неподвижно, как и она сама. Наконец он зашагал по направлению к ней. Его лицо было непроницаемо.
Он любит меня, любит меня до смерти, идиотски улыбаясь, подумала Эмили. Она смотрела, как Роберт остановился почти в двух шагах от нее. Его сумка упала на пол.
— Я только что пытался дозвониться до тебя, — сказал он ровным голосом.
— Меня нет дома.
Тень улыбки скользнула по лицу Роя. Его глаза ввалились, черные круги виднелись под ними. Он давно не брился.
— Я вижу. Что ты здесь делаешь?
— Я приехала в аэропорт, чтобы купить билет до Турина.
— Зачем ты собралась туда? — Лицо Роя по-прежнему ничего не выражало.
— Ты не мог бы расслабиться? — попросила Эми. — Ты выглядишь еще хуже, чем я.
— Я пережил два самых трудных дня за всю жизнь, а мне есть с чем сравнивать. Где ты откопала такую куртку? Подари ее кому-нибудь, хотя, конечно, такое вряд ли кто возьмет.
— Лучше я оставлю ее у себя, — сказала Эми. — Учитывая, что с пятницы я безработная.
Что-то вспыхнуло в его глазах, затем погасло.
— Неужели? Это из-за опозданий три дня подряд?
— Нет, Боб. Правительственные сокращения.
— Значит, весь уик-энд ты скрывалась от позора? Там, где, конечно, не работал ни один телефон?
Эми понимала, что он злится, но не стала успокаивать эту злость.
— Последнюю ночь я провела у Батлеров, — откровенно призналась она.
Удивление, ярость и облегчение — одно за другим пронеслись в его душе.
— А что ты делаешь здесь? — спросил Роберт с наигранным спокойствием.
— Ты все еще любишь меня? — выпалила Эмили.
— Ты думаешь, что я стою с билетом здесь просто так, ради собственного удовольствия? — взорвался Рой. — Конечно, я, все еще люблю тебя. Я обречен любить тебя до конца своих проклятых богом дней.
Его явно не радовала такая перспектива.
— О… — Голос Эми стих. Ее сердце запело в груди. — Это здорово. Потому что я тоже тебя люблю.
— Послушай меня, мисс Кимбелл. Я грязный, небритый, голодный, уставший, как черт, и хочу пива. Не играй со мной в эти игры — я не в настроении.
— Не играю я ни в какие игры, — возразила Эми. Ее голос даже отдаленно не напоминал любовное воркование. — Я люблю тебя. Я наконец-то поняла это. — И выплескивая напряжение, что скопилось в ее груди, Эми прокричала, перекрывая скрежет эскалатора и стук багажных вагонов: — Я люблю тебя, Боб Рой! Люблю сейчас, буду любить завтра и всю следующую неделю. И я тоже считаю, что обречена любить тебя всю оставшуюся жизнь. Проклятую богом или благословленную им.
Кое-кто из прохожих засмеялся. Роберт оглянулся вокруг, обнажив зубы в лукавой усмешке.
— С таким голосом ты сможешь зарабатывать огромные деньги, дорогая. Так ты выйдешь за меня замуж?
— А ты женишься на мне даже в такой куртке? — дерзко спросила Эми.
— Бог да поможет мне, женюсь.
— Отлично, — заключила она.
Черты его лица несколько смягчились. Рой даже слегка прикоснулся к ее руке.