— Что ты со мной сделал?
— Почти ничего — укол безвреден. Простенький гипнотический наркотик, действие которого пропадает через несколько часов. Но на это время у тебя почти не останется собственной воли. Ты не сдвинешься с места и выслушаешь меня до конца. Впрочем, выпей пива — мы не хотим, чтобы ты умер от жажды.
Дэн превратился в беспомощного зрителя, со страхом наблюдающего, как его собственная рука поднимается и льет ему в глотку пиво.
— Теперь сосредоточься, Дэн, и подумай о важности моего сообщения: так называемый Монстр Франкенштейна не является коллекцией запчастей, этот парень — истинный зомби, мертвец, который может ходить, но не говорит, повинуется, но не думает. Воскрешенный, но все же покойник. Тот бедняга, которого ты видел на представлении, — старина Чарли. Поскольку он мертв, то не в состоянии заменить клетки тела, изнашивающиеся в повседневной жизни; вот почему наш приятель напоминает ходячую подушку для иголок — сплошные дыры. Ноги у него безобразны: ни единого пальца, они просто отваливаются при быстрой ходьбе. Думаю, пришла пора отправить Чарли на отдых. Ему досталась долгая жизнь после смерти. Встань, Дэн!
Несмотря на крики «Нет! Нет!», раздающиеся в мозгу, Дэн медленно поднялся.
— Тебя не интересует, кем был Чарли до того, как стал Монстром в моем шоу? А жаль, Дэн. Старина Чарли был репортером, в точности, как ты. И решил, что раскопал отличный материал. Как и ты, он не понял всей важности обнаруженного и поговорил обо всем со мной. Вы, газетчики, назойливы, как мухи; я покажу тебе свой альбом — он просто забит пресс-карточками. Конечно, до того, как ты умрешь, потому что потом ты его не оценишь. А теперь пойдем…
И Дэн отправился следом в душную ночь. Разум его вопил, окутанный пеленой страха, но шел он спокойно и молчаливо, шаг за шагом вниз по улице.
Деннис Уитли
Змея
Я не был близко знаком с Карстерсом, но случилось так, что он оказался моим ближайшим соседом и, вдобавок, новым поселенцем в округе. Несколько раз он приглашал меня зайти и поболтать с ним, и я вспомнил об этом в тот уикэнд, когда на меня свалился некий Джексон.
Так звали инженера, приехавшего из Южной Америки с отчетом по шахте, заинтересовавшей нашу фирму. Из-за разницы во взглядах мы быстро исчерпали темы разговора, и тогда я решил внести разнообразие в наш воскресный отдых и зайти вечером к Карстерсу вместе с Джексоном.
Карстерса наш визит обрадовал; если не считать слуг, он жил в одиночестве. Для чего ему нужен был такой огромный дом, для меня осталось загадкой, но это было его личным делом. Хозяин предложил нам поудобнее расположиться в креслах, и мы с удовольствием приняли приглашение.
Стоял тихий летний вечер, и в открытые окна тянуло запахом цветов. Стоило отвлечься от подобной идиллии и на миг представить себе улицы города в рабочее утро, как на ум приходило сравнение с дурным сном.
Пожалуй, я все же догадывался, что Карстерс разбогател на шахтах, но когда и где, не имел ни малейшего представления. Впрочем, вскоре хозяин и Джексон с головой погрузились в обсуждение технических проблем. Техника всегда казалась мне непостижимой, поэтому я предпочел потягивать свою порцию виски, слушая в пол-уха разговор и наслаждаясь тишиной и ароматами вечера. Откуда-то из глубины сада донеслось страстное пение неведомой ночной птицы…
Все началось с летучей мыши: вам знакомо, как они влетают в раскрытые окна летним вечером — совершенно бесшумно, не успеешь даже понять, что случилось. Затем мечутся между светом и тенью, а вы беспомощно и бестолково носитесь следом, размахивая свернутой газетой. Конечно, мыши — нечистые твари, но довольно безобидные. И все же никогда в жизни я не видел, чтобы здоровый мужчина испугался мыши так, как Карстерс.
— Прогоните ее! Прогоните! — кричал он, зарывшись лысой головой в подушки дивана.
Кажется, я рассмеялся, сказал ему, что беспокоиться не о чем, и погасил свет. Мышь пару раз метнулась туда-сюда и вылетела наружу так же бесшумно, как залетела внутрь.
Карстерс выглянул из-под подушек; его красное, мясистое лицо побелело.
— Улетела? — спросил он шепотом.
— Ну конечно! — успокоил я. — Не глупите. Подняли такую суматоху, будто это сам дьявол!
— Может, так оно и есть, — совершенно серьезно согласился он.
Карстерс сел, и я обратил внимание на белки его выпученных глаз, выделяющиеся вокруг голубых зрачков. Случай показался бы смешным, если бы не неподдельный испуг хозяина.
— Закройте окна! — резко приказал он, подходя к столу и смешивая крепкую порцию виски. Грешно было закрывать окна в такую ночь, но Джексон выполнил просьбу.