'Кавказ предо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины...'
Дважды за год я был в отпуске. Солдату дают отпуск на несколько суток за примерную или отличную службу, а также, в виде исключения, при чрезвычайных обстоятельствах для поездки на родину. Только нас привезли в Вазиани, как до меня дошло письмо о смерти матери. Ее уже похоронили 15 мая, а письмо я получил только в начале июня. Командир полка без разговоров отпустил меня в отпуск. А второй раз отпуском меня отблагодарили за примерную службу. Поэтому в армии служил я меньше одиннадцати месяцев. В последнее время мне платили 20 рублей 80 копеек в месяц, я на эти деньги купил болгарский портфель в Тбилиси и покинул Грузию навсегда.
Глава шестая
Вернувшись домой, уже через три недели я вновь поступил в цех полиизобутилена. Работая мастером, начал подменять начальников смен перед их ежегодным отпуском. Затем Ладушкин назначил меня начальником смены 'А', я заменил ушедшего на пенсию человека - заслуженного ветерана труда. В первый месяц, как ни старался, выше последнего места моя смена в социалистическом соревновании не поднялась. На следующий месяц мы стали третьими, через месяц - вторыми, и, наконец, первыми. Но на подведении итогов я уже не попал, поскольку перешёл работать в заводоуправление.
Здесь следует добавить, что в этот период моей жизни именно в цехе 100-107 мне повстречалась необыкновенная молодая девушка Аня, с которой впоследствии я связал свою жизнь, и у нас родились два мальчика с разницей в два года. По прошествии детства и юношества оба закончили Ломоносовскую химическую академию в Москве. Дмитрий остался работать в столице, а Роман приехал в родной Ефремов, работать на нашем любимом заводе СК.
В конце августа 1974 года меня вызвал в один из рабочих дней заместитель главного инженера по технике безопасности Владимир Наумович Вогман. О причинах вызова я не догадывался. Зашел я к нему в кабинет на второй этаж нашего старого заводоуправления. Там площади кабинетов были небольшие, люди теснились в них по двое, по трое, по пятеро.
Сам Вогман находился в одном кабинете вместе со своим боевым помощником - старшим инженером отдела Клесаревым Александром Николаевичем. Он попросил его выйти в общий отдел и сказал:
- Я добился введения новой должности заместителя начальника отдела. Присмотрел несколько кандидатур на эту должность. Ты - тоже в числе кандидатов. Как ты на это смотришь?
- Нормально смотрю, Владимир Наумович! - ответил я, подумав с минуту. - Конечно, в заводоуправлении работать почетно, к тому же, поработав здесь, можно найти другое место... Я бы согласился.
- Хочу сразу предупредить, - нахмурился будущий шеф, - что смотреть налево не позволю. Вырасти и здесь можно...
В то время у меня произошло несколько случаев кратковременных потерь сознания, скорее всего связанных с травмой в Швейцарии. Первый раз это случилось совершенно неожиданно. Во время ночной смены я обнаружил одного аппаратчика в нетрезвом состоянии. На работе нетрезвый человек может совершить любой опасный поступок, повредив оборудование, или получить травму. Мог допустить пожар либо взрыв. Численность смены позволяла обойтись без него, поэтому сразу вызвал представителя цеха охраны и отправил нарушителя домой. Подобная неприятность для смены и цеха всегда нервирует. У меня это сказалось где-то через полчаса после происшедшего, я отключился в дозерном отделении. По счастью пришел в сознание уже на полу. Сразу после работы пошел в поликлинику. Терапевт Чикалова Валентина Васильевна, которая позже долгое время возглавляла нашу заводскую здравницу (профилакторий), сняла электрокардиограмму и отклонений не нашла. Но после того случая я стал наблюдать при сильном волнении по любому поводу полуобморочное состояние. Правда, мне удалось найти способ, как прийти в таких случаях в норму: я делал несколько сильных вдохов свежего воздуха, это всегда помогало. Учитывая, что работа в смене всегда была насыщенной разными нестандартными ситуациями с напряжением нервного состояния, предложение Вогмана было как нельзя кстати, хотя работа в отделе техники безопасности не была приятной и сразу не прельщала. Но освобождала от ночных смен.
Видимо, остальные кандидатуры на появившееся в отделе ТБ вакантное место оказались не совсем подходящими, а, может, их вообще не было, но вскоре я уже сидел в кабинете Вогмана. Клесарев в то время уже подыскал себе другую работу, но еще месяца два помогал мне освоиться на новой должности. Работать здесь было не очень хорошо, потому что сотрудников таких служб не любили на всех заводах, предприятиях, в институтах. Потому что необходимо было во все тщательно вникать, постоянно требовать соблюдения безопасности, как положено. А если не требовать, то, вроде, и отдел такой не нужен. Вспоминаю, что через небольшой промежуток времени - месяца через три-четыре - мой бывший начальник Ладушкин специально приходил по мою душу в заводоуправление и упрашивал меня вернуться в цех 100-107, предлагал перейти своим заместителем, но не уговорил. Работать заместителем в одном из основных технологических цехов было почетно, но поступок со сверхбыстрым уходом от Вогмана я счел несолидным.
К Вогману на заводе относились по-разному. Подавляющее большинство работников завода его не любили, открыто высказывали неприязнь, хотя все отдавали ему должное в работоспособности, говорили, что он - на своем месте. Из-за отношения к нему не любили и работников всего нашего отдела. Но народ здесь работал, в основном, веселый. Мы отмечали свои дни рождения сразу после обеда - отрывались от работы не более, чем на час. При работе в заводоуправлении мне нравились поездки на Воронежский завод СК с целью повышения опыта работы, с этой целью для нас заказывали большой заводской автобус 'Икарус', собирались работники нашего отдела, других отделов, некоторых цехов, и мы за день успевали приехать в Воронеж, обойти интересующие нас цехи, отделы, а затем с песнями возвращались в Ефремов. Были и ответные поездки воронежцев к нам. Сразу нужно отметить, что подобные поездки практически прекратились после приватизации предприятий, у каждого завода появилось свои ноу-хау.
Все самое неприятное при работе в отделе техники безопасности было связано с травмами. Много насмотрелся я на пострадавших, были и смертельные несчастные случаи. Тогда сразу портилось настроение в отделе, на службу Вогмана обращало гневные взоры высшее начальство, он выскакивал из кабинета директора или главного инженера сам не свой, в такие моменты доставалось и нам. Хотя, основная причина травм заключалась, понятно, в расхлябанности работников цехов, в руководящих кадрах этих цехов, а не в личности нашего руководителя.