— Я не могу, он мне тут все разодрал. Я истекаю кровью. Спасите меня.
Через полчаса его увезла скорая.
— Вот недоразумение — Думала она, глядя как исчезают в темноте огни скорой помощи
Простая история
Дорога шла мимо спелой пшеницы, и утопала в бескрайних жёлтых полях. Серые, потрескавшиеся комья земли, были пронизаны сухими тонкими стебельками. Тёмные трещины тянулись вдоль дороги, расходясь на маленькие, сухие ручейки, наполненные пылью. Весь в масленых пятнах и насквозь пропавший соляркой, трактор стоял посреди дороги, уткнувшись, ржавым капотом в канаву, заросшую тёмно-зелёной травой. Лёшка сидел под деревом, жевал зелёный стебель, смотрел на белые облака, бегущие по синему бескрайнему небу. И думал — Вот они белые, чистые бегут себе по небу и ни что их не беспокоит. А человеческая жизнь как земля, сначала она сырая, наполненная влагой, и пронизанная множеством жизней. Больших и малых. А потом, пройдут годы, и станет она как эти сухие комья, потрескавшиеся и не нечто не годные. — Лешка посмотрел на трактор. — Или вон как этот трактор, отбегал своё и умер, прям как человек. Так и я когда-нибудь. А что останется? Ничего. Всё тлен. Впрочем, если, к примеру, жениться, детей завести. Тогда память обо мне в детях жить будет. Меня уже не будет, а всякий на детей посмотрит и скажет это Алексича, сразу видно. А потом на внуков перейдёт, на правнуков, и так далее. Пройдут десятилетия, а какой-нибудь праправнук будет говорить, что, дескать, жил на земле Алексей прародитель наш, великий был человек. Да, сильно и благородно. Даже гордость чувствую за себя. Дело за малым невесту нужно хорошую, что бы ни было мучительно больно за неверно сделанный выбор.
Из-за пригорка выскочила серая нива, и, оставляя за собой клуб пыли, помчалась к трактору. Она затормозила возле трактора. Дверь открылась, и, из машины вышел председатель.
— Ты что тут прохлаждаешься?
— А шо?
— Тебя люди ждут.
— Подождут.
— Что значит подождут.
— А то и значит, что отбегалась моя коняга. Всё конец ей. — Он кивнул на трактор.
— Что такое?
— Заклинило. Всё. Nil permanet sub sole. Что значит, ничто не вечно под солнцем.
— Ты мне ещё тут пофилософствуй. Я разберусь. — Он хлопнул дверью, и нива понеслась назад.
— Разбирайся. — Алексей сплюнул, и растянулся на зелёном ковре. — Вот бы сейчас на речку, искупнуться, да с удочкой посидеть. Или раков надрать. А вечерком за пивком смотаться — Он посмотрел на свой трактор. — Впрочем, мотаться теперь уже не на чем. Он с тоской посмотрел туда, где синяя река спокойно текла, огибая серое здание фермы. А ведь Машка сейчас там, на ферме. И что вчера вечером артачилась? Играет со мной. Как кошка с мышкой. Ну, ничего я тоже не лыком шит. Со мной не забалуешь. Эх, сейчас бы молочка свежего. Да на речку с Машкой. Так нет же, сиди тут, жди, пока буксир пришлют. — И он с грустью посмотрел на трактор. — А с другой стороны, сейчас все трактора в поле. Раньше пяти и ждать нечего. А если тут оврагом пройти, так я там, через полчаса буду. — Лёшка встал и зашагал к оврагу. Тропинка провела его через овраг и вывела к ферме. Он вошёл в здание. Там было пусто и прохладно. Пахло навозом. Он прошёл к подсобному помещению и открыл дверь. За широким столом сидели девчата.
— Ой, Машка, глянь, тракторист твой пришёл. — Рыжая, девчонка, усыпанная веснушками, посмотрела на Лёшку.
— Маша, выть ко мне. — Она встала и пошла к нему.
— Что тебе?
— Молока хочу.
— Тебе тут что? Супермаркет?
— Тебе жалко, что ли? — Он съёжился как воробей.
Ладно, сейчас. Я себе оставляла. А так-то уже всё молоко вывезли. Раньше надо было. — Она ушла. Девчата смотрели на него и шептались.
— Лёш, иди к нам, мы тебе другую девку найдём, получше Машки.
— Ой, девочки, что вы Машка его крепко привязала, вон он как бычок на привязи за нею ходит. М-м-м дай Машка молочка. — Они рассмеялись, а Лёшка отвернулся.
— Хватит вам, смущать парня — Сказала Машка — Своих парней, заведите и смущайте.
— Ишь ты заступница, забирай своего Лёшку, да держи крепче, а то уведём.
— На, пей. — Лёшка пил молоко. Оно текло по губам, капая на майку.
— Ой, ты господи, по усам текло, а в рот не попадало.
— Чего дразнишься? — Он отдал банку — Пойдём на речку, искупнёмся?
— Ты что, ошалел? — А, что?
— Всё равно ничего не делаешь.
— А ты, что не на тракторе?
— Он у меня в поле стал, не сдвинуть. А буксир раньше пяти не прийдёт.
— Хорошо. Тётя Нина, можно я на речку сбегаю, искупаюсь.
— Ох уж эти ваши купания, иди, только, что б к четырём была на месте.