— Я всегда терпеть не мог мучеников.
Пипин пожал плечами, допивая бренди:
— Я не мученик. Мученик стремится обменять то, что имеет, на то, чего хочет. Я не честолюбив.
— Чего же тебе надо? Собираешься напроказить?
— Возможно. А если мне просто любопытно, что все-таки из этого выйдет?
— Мне казалось, я тебя знаю. А что будет с Мари? С Клотильдой? Неужели тебе все равно?
— Нет, и потому я приехал сюда. У меня к тебе просьба: позаботься о них в случае чего.
— А кто позаботится о тебе?
— Может быть, я излишне драматизирую обстановку. Noblesse oblige. А о себе я сам позабочусь.
— Ты планируешь свою авантюру на завтра?
— Да. Хорошо было бы, если бы ты пригласил Мари и Клотильду заглянуть к тебе завтра. И вывез их на прогулку куда-нибудь за город. Джонсон скорее всего поедет с вами. У него есть авто. Уик-энд на Луаре — чем плохо? В Сансере есть маленькая уютная гостиница, ты ее знаешь.
— Да, знаю.
— Так ты выполнишь мою просьбу?
Дядюшка выругался.
— Это удар ниже пояса. Ты думаешь, у тебя есть право вертеть мною, потому что нам случилось оказаться родственниками? Это гнусный шантаж.
— Значит, договорились. Спасибо, дядюшка Шарль. Надеюсь, все обойдется, но меры предосторожности не помешают. — Пипин встал с ящика.
— Хочешь выпить еще каплю? Тут осталось немного бренди.
— Спасибо. Я знал, что могу на тебя положиться.
— Вот дерьмо, — выругался дядюшка Шарль.
В полумиле от Версальского дворца Пипин свернул с дороги и заехал в лес. По толстому ковру палых листьев король оттащил мотороллер подальше от дороги и в подходящем месте возле большого камня раскидал листья ногами и руками, положил мотороллер и тщательно засыпал. А поверх листьев навалил сухих сучьев. Путь ко дворцу он продолжил пешком.
У ворот он сказал капитану:
— Я передал ваше письмо. Мадам просила сказать, что обо всем позаботится. Она просила вас позвонить А. и Ф., чтобы они сообщили ей, когда вы приедете. Надо сказать, пирожные у нее вкуснейшие.
— Спасибо, месье. А где ваш мотороллер?
— Да маленькая неприятность. — Король махнул рукой. — Он сейчас в ремонте. Меня подвез турист. Не к самому дворцу. Я ведь не хотел, чтобы он…
— Понимаю, месье. Кстати, о вас никто не спрашивал.
— Видимо, все слишком заняты собой.
За обедом королева сказала Пипину:
— Дядюшка Шарль пригласил нас с Клотильдой съездить с ним в Сансер. Мне кажется, он выбрал не самое подходящее время.
— Напротив, дорогая. Я буду занят в конвенте. А тебе нужно отдохнуть. Ты слишком много трудилась.
— Но у меня еще куча дел!
— Между нами, дорогая: Клотильду лучше увезти из Парижа на несколько дней. Благоразумия ради. Она слишком много болтает с газетчиками. Сансер, говоришь? Чудный городишко! Там отменное вино — если, конечно, знать места.
— Я подумаю, — ответила королева. — Хотя у меня хлопот по горло. Должна себе сказать, Пипин, что агентство упорно не хочет разрывать договор о найме нашей квартиры на авеню де Мариньи. Они говорят: правительство правительством, а договор договором.
— Попробуем найти жильцов и сдать им квартиру сами.
— Ты же знаешь, что такое жильцы. А там почти вся мебель мамина.
— Тебе нужно отдохнуть, дорогая. У тебя слишком много обязанностей.
— А что мне взять с собой?
— Одежду попроще для поездки в автомобиле и теплое пальто. В это время года у реки бывает прохладно. С удовольствием поехал бы с вами.
Королева задумчиво посмотрела на него:
— Я бы не хотела оставлять тебя в такое время.
Он взял ее руку, повернул ладонью вверх и поцеловал.
— Тебе самое время отдохнуть. Я буду очень занят в конвенте. Ты скорее всего и видеть-то меня не сможешь.
— Наверное, ты прав. Вокруг столько суеты, столько политики. Как я устала от придворных. От политики. Иногда мне так хочется назад, в нашу милую спокойную квартирку. Там такие приятные соседи. Хотя консьерж ужасный!
— Чего ты хочешь от эльзасца?
— Вот-вот, — отозвалась королева. — Эльзасцы такие провинциалы! Ничего-то их не интересует дальше собственного носа. Провинциалы! Как ты считаешь, мне взять мою шубку?
— Непременно, — ответил король.
Фотографии исторического открытия конвента видел каждый. Их напечатали все журналы и газеты мира. Переполненный зал, делегаты в мантиях, ораторская трибуна, величественное, как трон, кресло Главного королевского министра, председательствующего в конвенте.
На фотографиях видны сияющие лица делегатов, облаченных в церемониальные костюмы; галереи и балконы, заполненные нарядными дамами в роскошных нарядах и диадемах; королевская гвардия в колетах, вооруженная алебардами. На фотографии не попали груды бумаг и горы книг с описаниями исторических и юридических прецедентов, гроссбухи и стоявшие у ног делегатов портфели и походные сундучки с выдвижными ящичками, таящие в своих недрах вместе с канцелярскими принадлежностями и кое-какое оружие, ибо все партии без исключения готовы были покрыть себя неувядаемой славой, спасая отечество не только словом.