Но есть что-то резко расхотелось. Как и видеть Джеффа.
Зато она с мрачным удовлетворением вспомнила, как прекрасно они друг другу не подходят.
— Не важно, — она соскользнула со стола. — Я ухожу.
Она попыталась пройти мимо него, но Джефф поймал ее за запястье.
— Отпусти, — процедила сквозь зубы. — Иначе я закричу.
— Мне нравится, когда ты кричишь.
— Я напишу заявление о домогательстве.
— Но я не домогаюсь.
— А я совру!
Джефф неожиданно усмехнулся и разжал пальцы, выпуская ее руку.
— Прости.
— Что? — Лив слишком сильно опешила, чтобы суметь это скрыть.
— Ты же злишься, на то, что я сказал о твоей работе.
Она медленно кивнула.
— Я не прав, о’кей? — он смотрел ей прямо в глаза. — Она не идиотская. Ты крутой профессионал, и сама это знаешь. Просто я ненавижу твою работу.
— Мне твоя тоже не нравится.
— Интересно, чем? — похоже, он действительно удивился.
— Ну… — Лив не была уверена, что готова сказать правду. — А чем тебе не нравится моя?
Джефф поднял брови, будто ответ был очевиден.
— Всем.
— Ну, вот ты ответил и на свой вопрос тоже. А теперь, я правда пойду…
Он выдохнул и отошел от двери. На его лице отобразилась сложная гамма эмоций, но Лив не успела их расшифровать — полицейский отвернулся от нее и прошёл к своему столу.
И Лив вдруг подумала, что это всё слишком похоже на отношения. Нормальные. Которые бывают у других. Бывают даже у нее. Просто не с ним.
Она снова стиснула зубы, и вышла из кабинета. До ее отъезда оставалось четыре дня.
========== Глава 5 ==========
— У меня будет отпуск в ноябре.
— Ого, вау, поздравляю, — Лив отпила приторный коктейль и откинулась на плетеную спинку кресла. Официант индиец очаровательно улыбнулся и оставил на ее столике пирожное — «комплимент от шефа». В трубке зашипели помехи.
— Ага, ждал поздравлений, за этим и звоню. Так по-твоему?
— Нет, видимо, ты просто не в духе и звонишь, чтоб с кем-то поругаться. Польщена, что выбрал именно меня, но сейчас нет настроения, прости.
— Лив, — он произнес её имя с тем выражением, которое обычно сопровождалось подниманием бровей и возмущенным качанием головой. — Просто скажи, что ты делаешь в ноябре.
Она поперхнулась коктейлем.
— Я… Я буду во Вьетнаме.
— В экспедиции?
— Нет… Сама экспедиция в декабре, в ноябре я буду готовиться. Акклиматизация, сбор данных…
— Я прилечу.
Лив почувствовала, что улыбается. В голове стало звеняще-пусто. Пальцы рук внезапно похолодели, несмотря на жару.
— Хорошо.
Джеффу не понравился Вьетнам. По крайней мере, он постоянно об этом говорил. Так часто, что Лив поняла — на самом деле понравился.
Она полностью освободила от дел неделю его приезда, и они проводили время как пара настоящих туристов. Вставали в полдень, завтракали на побережье, носили белые рубахи и солнечные очки, купались голышом по ночам.
Ругались. Трахались. Всё как всегда. И не совсем.
— Что это за шрам? — они стояли вместе под душем. Лив провела пальцами по широкой полосе светло-розовой кожи, пересекающей его левую ключицу.
— Помнишь, мое давнее дело с заложниками?
— Ага.
— У того наркомана была кочерга.
— Кочерга? — она подняла взгляд от его груди к лицу. Он усмехнулся:
— Не самое героическое оружие, от которого можно получить ранение, согласен.
— Это с какой же силой он бил…
— Я три месяца ходил с бандажом и рукой на перевязи, — Джефф пожал плечами.
— А этот? — она коснулась следа на его ребрах.
— Пуля. По касательной.
Что-то в Лив с треском ломалось, заставляло гореть огнем внутренности.
— Этот? — она поднялась пальцами к его шее, провела по некрасивой кривоватой линии.
— Это нож, — сухо, сдержанно.
— Ты никогда не говорил… Ни о каком из них, — она видела еще с десяток самых разных отметин на его обнаженном теле, но вопросы больше задавать не хотелось.
— А зачем?
— Ну да.
Она приподнялась на носочках, дотронулась губами до линии, идущей поперек его горла. Джефф едва слышно выдохнул. Провела кончиком языка вниз к яремной ямке. Струи воды били ее по плечам, стекали тонкими ручейками по его груди и прессу. Она поймала одну каплю языком.
— Лив… — он потянулся к ее губам, но девушка ловко вывернулась. Джефф вопросительно поднял брови. Лив улыбнулась и, глядя ему в глаза, медленно опустилась на колени.
От первого прикосновения ее языка к его члену Джефф качнулся назад, прислонился спиной к стене душевой кабины. Лив дразняще провела по выступающей венке, нарочито-медленно облизнула головку.
— Блять, — он запрокинул голову, запуская пальцы в её волосы, и с шипением выдохнул, когда ее губы сомкнулись вокруг.
Чуть позже в ванной комнате обнаружилась непристойно удобная столешница. Лив, на грани потери сознания, видела их силуэты в запотевшем зеркале, когда опиралась на неё, пока Джефф твердо и глубоко входил в неё, стоя сзади. А потом он наклонился вперед, сильнее прижимая ее к поверхности, дотянулся рукой до зеркала и провел несколько раз по нему рукой, стирая испарину.
Лив увидела себя. Раскрасневшуюся, влажную, со спутанными волосами и дрожащими ногами. Подающуюся толчкам, сотрясающим ее тело. И увидела его. Руки, удерживающие ее поперек живота. Выступающие вены на загорелой коже предплечий. Его лицо. Приоткрытые губы. Нахмуренные брови.
Он ускорил темп, наклонился к ее плечу, оставил поцелуй. Быстрый, смазанный. И тоже посмотрел в зеркало. Его взгляд пронзил Лив насквозь, зарождая нестерпимую волну, идущую по всем нервным окончаниям. Она сильно дернулась, сводя ноги вместе, Джефф глухо застонал ей на ухо, конвульсивно ударился бедрами еще пару раз и горячо запульсировал внутри.
Отходя от оргазма, и всё еще глядя в зеркало, Лив расслабленно обвела взглядом Джеффа и впервые подумала: «Мой». Эта мысль возникла сама, не спрашивая разрешения. И ужасно её напугала.
На следующий день он улетел. А за два часа до этого они поругались, как никогда прежде.
Спустя время Лив даже не могла вспомнить, что послужило причиной, и кто начал первым. Закончилось всё тем, что она прямо при Джеффе вытащила из телефона свою европейскую сим-карту и спустила ее в унитаз. С тех пор, как за ним с ужасным грохотом захлопнулась дверь, этот поступок с каждой минутой казался ей всё более глупым.
Ночью того дня Лив обнаружила себя сидящей на берегу моря. Её ступни были полностью зарыты в песок. По щекам текли слёзы. Нос распух и дышать удавалось только через рот.
А спустя пару недель началась экспедиция. И всё отошло на задний план.
Лив надолго застряла в Азии. Ее слава в среде коллекционеров неожиданно стала столь велика, что, как принято говорить, буквально входила в помещение раньше неё самой.
Лив моталась между Бангкоком и Сеулом, Токио и Манилой. Выныривала из одного похода только для того, чтобы через пару дней нырнуть в следующий. Некоторые ее экспедиции длились недели, другие — месяцы. Так прошло полтора года.
Она вспоминала Джеффа. Было бы неправильным соврать. Иногда, сидя у костра в какой-нибудь холодной пещере или у бушующего океана в сотне километров от цивилизации, она пыталась представить, что он делает. Который сейчас час в Лос-Анджелесе. Так ли ровна лужайка перед его домом, как прежде? Такой же гадкий кофе в автомате полицейского участка?
Все это казалось далеким и нереальным. Не вписывающимся в мир, в котором у нее появился след от зубов крокодила на лодыжке, а кожа покрылась стойким темным загаром. Но в него всё еще идеально вписывались воспоминания о его руках. Взгляде. Колючей щетине под ее пальцами. О его треклятых шрамах.