— Ох. Я без понятия. Правда.
— Сра… Гхм. Экспедиции? Ты снова куда-то уезжаешь?
— Нет. Если честно, нет.
— Тогда что?
Она выдохнула. Вдохнула.
— Слушай, я не хочу залечивать твои раны после расставания. Я не против иногда поболтать. Но быть постоянным запасным вариантом я больше не хочу. Извини. Хотя, какого черта я извиняюсь. Не «извини».
— Лив, ты никогда не была запасным вариантом, — он это произнес на выдохе, твердо. Она почти увидела, как после сказанного у него сжимаются челюсти.
Интересно, он бы отвел взгляд? Или смотрел бы в глаза?
— Ну… — она помялась. — Это здорово. Но, на всякий случай, я не буду уточнять, кем была. Потому что…
— Мне не нравится прошедшее время.
— Мне… Мне пора бежать.
— Не забудь одеться.
— Разумеется.
***
В декабре она снимала квартиру в Копенгагене. Ей нравился город, нравилась академическая среда, нравилось, что ее здесь уважали как ученого, а не просто оторву-выживальщицу. Такую характеристику себя самой она краем уха слышала пару лет назад на большой конференции археологов. Это было обидно. И в чём-то справедливо.
Зима в Дании была настоящей. Со снегом, легким морозцем, инеем на окнах. Лив часто мерзла. У нее здесь быстро появились приятели и знакомые, но все были слишком… Слишком серьезными? Слишком нормальными? Они носили очки и клетчатые шарфы, пили глёг, поздравляли друг друга с годовщинами свадеб и собирались по субботам на бранчи.
За десять дней до Рождества Лив смогла себе признаться, что ей одиноко. Она никогда не чувствовала этого раньше, даже когда на недели уходила в одиночные походы.
Лив позвонила Джеффу.
— У тебя есть планы на Рождество? — она начала разговор с этой фразы, боялась, что иначе так и не решится.
— Конечно, — ни малейшей запинки или удивления. — Я буду смотреть рождественские шоу, пить виски и лягу в десять. У меня всегда есть планы на Рождество, глупышка.
— Хочешь делать всё то же самое, но со мной? В Дании.
— Хочу.
— Тут холодно.
— У меня есть варежки с оленями.
***
Он выглядел старше. Немудрено. Ему было тридцать три, последний раз они виделись два года назад. Лив заметила тонкие морщинки, появившиеся у глаз. Они ему шли.
— Я думал, ты из тех, кто отмечает праздники с семьёй, — он вышел из ванной комнаты и устало опустился на высокий табурет за барной стойкой на её кухне.
Перелёт с пересадкой занял почти двадцать часов. Джефф выглядел слегка измученным и каким-то очень домашним. От него пахло ее ужасно дорогим шампунем, и это даже не злило. Лив улыбнулась. Не вопросу. Ему.
Достала два пузатых бокала из шкафчика и бутылку вина.
— Ты же пьешь красное?
Из небольшого приёмника на подоконнике звучали рождественские мелодии.
— Конечно, я всё пью.
— Точно, извини.
Она разлила тёмно-рубиновую жидкость, прислонилась к стойке рядом с ним. Хотелось быть ближе.
— Я не общаюсь с семьёй уже три года, наверное. Или четыре.
— Вообще? — он искренне удивился. Повернулся к ней полубоком, задев коленом ее бедро.
— Ну, мы иногда переписываемся, — она чуть нахмурилась, отпила глоток. Танины обволокли язык, терпкий вкус винограда скатился по горлу, согревая. — Я — разочарование семьи, я не говорила?
Джефф покачал головой.
— Ну, теперь ты знаешь, — она едва улыбнулась, поворачиваясь к нему. Отставила бокал.
В его голубых глазах не было привычного льда. В себе самой она не чувствовала привычного желания бороться.
— Я всегда все делала не так. Училась не там, работала не тем. Какое-то время назад я ещё пыталась выслужиться. Как-то добиться их любви. Но потом поняла, что никогда не стану в их глазах лучше младшего брата… Так что, я просто забила. Нет — и нет. Я не буду достаточно хороша, даже если получу нобелевскую премию или полечу на Луну.
Джефф дотронулся до ее ладони. Она убрала руку — не хотелось ни жалости, ни сочувствия.
— Эй, — он поднялся, снова протянул к ней ладонь. — Потанцуй со мной.
— Что?
— Синатра, — он кивнул на приемник.
Лив улыбнулась. И позволила его пальцам сплестись с её.
Они медленно кружили по кухне. Она уткнулась носом ему в плечо, он как-то слишком-мягко-для-Джеффа прижимал к себе ее талию. Когда песня сменилась рекламной паузой, они еще некоторое время стояли, прижавшись друг к другу, словно боясь разомкнуть объятия. Лив ощущала необузданные потоки чувств, проходящие через ее тело, потребность в искренности, желание быть настоящей.
Она подняла голову, поймала его взгляд. Все еще теплый, немного растерянный, живой.
— Я по тебе скучала, — она на мгновение прикусила нижнюю губу, будто стараясь задержать слова. — Очень.
Он улыбнулся уголком рта. Наклонился к ее уху. Шепнул, касаясь дыханием кожи:
— Я всегда по тебе скучаю. Даже сейчас.
Лив вздрогнула от потока мурашек, хлынувшего по позвоночнику. И почувствовала, как что-то рушится внутри. Очень не хотелось знать, что именно.
***
Настойчивая трель мобильного повторилась уже в третий раз.
Руки Лив были привязаны к изголовью кровати мягкими лентами, глаза закрыты черной повязкой. Язык Джеффа выписывал круги на внутренней поверхности ее бедер, не касаясь главного. Она двигала тазом, скулила и умоляла, но он, кажется, был серьёзно намерен дразнить ее целую вечность.
Но вот он оторвался от нее и, судя по звуку, взял телефон с тумбочки.
— Это какой-то мистер Андерсон.
— Ерунда, сбрось.
— Да ладно, — в его голосе послышался азарт. — Ответь.
— Ох…
Твердые пальцы пробежались по её половым губам, не собираясь заходить внутрь.
— И как я отвечу?
Лив почувствовала, как он слегка наклонился вперед, касаясь головкой ее вагины, и вдруг снял повязку с ее глаз.
— Вот так, — он ухмыльнулся, сидя на коленях между ее раскинутых ног, нажал кнопку приема вызова и поднёс телефон к ее уху. Лив округлила глаза от ужаса и замотала головой, но он только вскинул брови и телефон не убрал.
— Кхм… Алло?
— Фрекен Аксель, добрый день! — деловой голос помощника одного из ее заказчиков резанул слух. Лив стиснула зубы, чувствуя, как Джефф медленно входит в неё, придерживая одной рукой ее за тазовую косточку.
— Добрый день, — она почти контролировала голос.
Джефф вошел полностью и чуть запрокинул голову, беззвучно выдыхая. Кадык дернулся под кожей. Лив почувствовала, как сократились ее мышцы, сжимая его внутри.
— У нашего общего друга, — мистер Андерсон, кажется, ничего не замечал. — Есть потрясающее предложение. Как вы смотрите на то, чтобы отправиться в Гвиану?
Джефф плавно толкнулся вперед. Лив ощутила, как поднялась и опустилась ее грудь, уязвимая и совершенно открытая в таком положении. Она до боли закусила губу.
— Ч-что? Извините, помехи. Я не расслышала.
Джефф с ехидной ухмылкой качнул головой, поднял одну ее ногу, закидывая себе на плечо. Лив широко распахнула глаза, стараясь дышать через нос.
— Есть отличное предложение. Говорят, во Французской Гвиане обнаружен след одного скандинавского артефакта. Мы бы очень хотели с вами посотрудничать…
— О-о… — как только она открыла рот, чтобы ответить, протяжный выдох вырвался сам собой. Джефф опустил руку к ее промежности, умело прижал большой палец к клитору. Лив дернулась, сильнее насаживаясь на его член, но больше не издала ни единого лишнего звука, — Я… Кхм. Мистер Андерсон, спасибо. Но я решила взять паузу в экспедициях.
Джефф убрал руку и замер. В голове немного прояснилось.
— По правде, я даже не уверена, что вернусь к ним. У меня сейчас немного изменился круг интересов.