– Здесь свободно?
– Да, – ответил я и, увидев, что она пытается поднять на верхнюю полку свою сумку, в свою очередь спросил её, – вам помочь?
– Да, если можно.
– Конечно можно.
Я с удовольствием поднялся и, опираясь о изголовья сидений, выбрался в проход. Сумка с надписью “Nike” оказалась не тяжелой. Закинув сумку, я сел обратно к окну.
– Спасибо, – ответила она и села на место рядом.
Меня приятно удивил её нежный запах. Сладковатый аромат дразнил и пытался обольстить. Здесь я ожидал встретить любой проходной, дешевый запах китайских подделок популярных французских ароматов. Но у этой девушки были какие-то хорошие духи, которые, смешиваясь с её собственным запахом, придавали ей шарм и дополнительную сексуальность.
– Нам долго ехать, поэтому я думаю, стоит познакомиться, – предложил я и вопросительно посмотрел на нее. Не дожидаясь её реакции, я представился, – Виктор.
– Ирина, – ответила она и чуть смутилась.
Легкий румянец еще больше скрасил её и без того красивое лицо с большим чувственным ртом и выразительными глазами. Ира смотрела на меня так прямо, так бесхитростно, что мгновенно расположила к себе. В серых глазах и еле заметной вертикальной черточке между бровей, читался ум и сильный характер.
– В Комсомольск?
– Да, – коротко ответила она.
На вид ей было не больше двадцати лет. Длинные очень светлые волосы слегка вились. Загорелые, с белым пушком руки были открыты почти до самых плеч. Цвет ногтей чередовался на пальцах со светло-зеленого на голубой, что придавало всему её образу мягкость.
За последним пассажиром закрылась дверь, большие электронные часы над головой водителя показали “9-00”, двигатель мощно заурчал, и мы поехали, оставляя уже оцветненную редкими машинами то там, то здесь серую громаду площади. Автобус выползал на оживленную улицу Хабаровска. Проснувшийся второй водитель, сидя на корточках, колдовал перед какой-то техникой, стоящей на торпеде. Экран, закрепленный перед лобовым стеклом под потолком, замерцал и стал показывать первые кадры какого-то нашего фильма. Пригибаясь как будто под огнем противника, второй водитель вернулся на свои два кресла. Из динамиков, вмонтированных по всему салону послышалась музыка и голоса. По первым кадрам стало понятно, что идет сериал. Вначале показали актерский состав, из которого я никого не знал. Мне стало неинтересно, кроме того, сосед спереди своей плешивой головой перекрыл щель между креслами, через которую был виден экран, и я стал смотреть в окно. Мимо мелькали то деревянные дома с крепкими заборами, то серые пятиэтажки, то придорожные постройки, в которых уже открывались разнообразные шиномонтажи, автомастерские, магазинчики и кафешки. По мере приближения к центру, движение становилось все интенсивнее. Практически все легковые машины и микроавтобусы были с правым рулем. Только у городского транспорта, да полицейских и пожарных машин водители сидели на привычном месте слева, но таких на дороге я увидел немного.
Через двадцать минут наш автобус, свернув на короткий разбитый подъезд, вкатился на городской автовокзал, который оказался типичным образцом советского общественного места. Таким же, как и аэропорт. Обычный провинциальный автовокзал, во всяком случае других мне и не довелось видеть. Железные колонны, носившие на себе следы многократной окраски серебрянкой, как древние сосны, вырастающие из заплеванного и изгаженного асфальта ничейной транзитной территории, тяжело держали длинные ряды двускатных крыш над посадочными платформами. Старый рассыпающийся асфальт серел под колесами десятка разнообразных автобусов. Наш автобус остановился рядом со столбом, на котором криво висела ржавая табличка с надписью “Комсомольск-на-Амуре”. Под табличкой уже толпились люди с сумками и чемоданами. Второй водитель, поставив фильм на паузу, вышел, чтобы загрузить багаж. Новые пассажиры сгрудились перед дверью. Мы смотрели на них сверху. Водитель-морж на входе проверял билеты, которые приходилось чуть ли не с силой вырывать из недоверчивых рук. Люди ругались, стараясь поскорее сдать свои сумки-пакеты-чемоданы и войти в салон.