Я аж подпрыгнул. Что за фокусы! Обернулся, а за соседним столиком сидит какой-то тип и странный агрегат перед собой держит. Сам невысокий такой, лысый и чем-то на моего дядю по маминой линии походит.
— Кто вы? — спрашиваю.
— Уф! Уф-уф! Уф-ф-ф-ф!
— А я — Витек, — говорю. — Звездохватов. Прогрессор.
Он так разухался, что тебе паровоз доисторический?
«Ага, — думаю, — неспроста он это. Что-то, наверное, сказать хочет». Включил я наручный универсальный самонастраивающийся переводчик с обертонной диафрагмой двухстороннего действия и жду, когда он на пыхтения и уханья дядюшки Уфа настроится. Долго переводчик шипел, визжал, скрежетал, даже задымился, но настроился все-таки.
Слушаю я и ушам не верю:
— Ага! Ну теперь вы у меня попляшете! — это Уф киберам говорит.
— Сейчас я и с тобой разделаюсь! — это он уже мне.
Не по себе мне как-то стало. Помешанный, что ли? А он на меня свою штуку направляет и бормочет:
— Ишь, до чего дошли, гады! Уже и от живого человека не отличишь!
«Точно, — думаю, — помешанный».
— Убери пушку, — говорю, — чего доброго — выстрелит!
Он посмотрел на меня оторопело, а потом давай опять в мою сторону агрегат свой наставлять. И бормочет при этом:
— Телепатии им мало! Они еще тут и говорить научились без акцентов!
И начал на меня своей штукой сверкать. У меня от такого обращения мурашки по шкуре побежали.
— Кончай дурить, дядя, — говорю, — а то по макушке своей лысой схлопочешь!
Бросил он агрегат, вытаращил на меня фиолетовые глазищи, открыл рот и сидит так, не шевелясь.
Этого мне только и не хватало! Чего доброго его кондрашка хватит, а я за него отвечай потом! Какой ни есть, а последний абориген, поди.
— Закрой рот, — говорю. — И успокойся. Не буду я тебя бить. Ты и так весь какой-то нервный. Думаешь, приятно мне, когда ты на меня своей штукой сверкаешь? Я, может, щекотки с детства боюсь.
Вижу, отходит он помаленьку. Вроде даже румянец появился. А потом вдруг как начал он сам себя за живот хватать и чем-то там щелкать. Щелкал-щелкал и… исчез.
Только что был и нет его. Напоследок бросил:
— Черт возьми! Опять отказало!
Да, такие вот дела. А агрегат свой он второпях на столике оставил. Осмотрел я эту штуку и сразу как-то зауважал дядюшку: парализатор! Допотопный, самодельный, но вполне работоспособный. Так это он и меня, значит, за ультрасовременного кибера принял! Ну и ну!
Стою я так, удивляюсь. Вдруг дядюшка возник на долю секунды и снова исчез. А через минуту опять появился.
— Уф! — говорит, — чуть не проскочил!
А у самого в руках еще одна такая же штука, и снова он ее на меня направляет.
— Вот теперь тебе уж точно — крышка! Я трехкаскадный блок переделал.
— Ну и зря, — говорю.
— Как это зря?
— Он и в том парализаторе исправным был.
— Разве? — усомнился он. Отложил дядюшка свой новый агрегат в сторону и давай в старом копаться.
— Странно, — проворчал наконец дядюшка. — Что же, в таком случае, отказало?
— Голова, — говорю, — ваша отказала. И воображение тоже.
— Как это? — спрашивает.
— Запросто. Не кибер я, человек — я.
— Быть этого не может.
— Почему же? — спрашиваю.
— Все потому же, — ехидно так говорит. — За целый век здесь вокруг ни души нет.
Непонятно как-то говорит. Ну да ладно. Потом разберемся: что к чему. Лишь бы он опять не смылся.
— А я не местный, — говорю.
— Как это? — спрашивает.
— А вот так. Я из другой звездной системы. Пришелец, можно сказать.
Посмотрел он на меня недоверчиво и спрашивает опять же:
— А что ты тут делаешь?
— По вызову прилетел.
— По какому такому вызову?
Показал я ему депешу. Очень он удивился. Покрутил ее и так и эдак, на свет посмотрел, обнюхал, даже на зуб попробовал, а потом покачал головой и говорит:
— Нет, не моя. Я такую не посылал. Да и на непонятном языке написана она.
— На нашем, земном, написана. Потому как переведенная она.
— И про что в ней?
Я прочитал вслух.
— Ах, это! — говорит. — Как же, помню, помню. Только опоздал ты.
— ?!
— Нашли мы выход.
— Какой?
— Нет ничего проще. Коль не торопишься, расскажу.
Он разморозил пару киберов и заставил их притащить побольше вина и закуски — не каждый день все ж таки на задворках Галактики встречаются братья по разуму…
— Так вот, Витек, я и говорю, — начал дядюшка Уф свой рассказ, осушив бокал зеленого вина и жуя салат из какой-то местной синтетической травки, — нет ничего проще!