— Приехали, — зло ответил Павел, вкладывая в слово явно иной смысл.
Они с Владимиром одновременно открыли дверцы и выпрыгнули из кабины. Ничего не понявший Игорь последовал за ними.
До станции МС-32 — белоснежного диска, покоящегося на ажурных опорах, оставалось метров триста, но пути к ней не было: обрыв обвалился почти до самых скал.
По оставшейся узкой полоске между обрывом и скалами могли бы, пожалуй, пробраться пешком люди, но только не вездеход.
Павел выругался.
— Этого только и не хватало!
Минуты две все стояли молча.
— Там внизу их вездеход, — вдруг сообщил Владимир.
— С чего ты взял? — удивился Павел.
— След, — коротко сказал Владимир и показал на отпечатки гусениц, обрывающихся у кромки.
— Они могли проехать здесь и до обвала.
— Нет, — не согласился Владимир, — след у самой кромки смазан. Ребята, похоже, хотели в последнюю секунду затормозить, но не успели.
Павел присел на корточки и внимательно изучил отпечатки гусениц.
— Пожалуй, ты прав, — проговорил он задумчиво и тяжело вздохнул. — Вот и разрешение загадки. Ребята попросту разбились.
— Попробуем спуститься? — предложил Владимир.
Павел молча кивнул.
Вниз Павел взял с собой практиканта Игоря. Владимир контролировал их спуск у пульта лебедки.
Вездеход хозяев станции МС-32 нашли без особых трудов металлоискателем, больше возились, откапывая его. В изуродованной кабине оказался только Олег Федоренко. Он лежал без сознания. Когда Павел с Игорем вытащили его на свет божий, Олег застонал и открыл глаза. Он долго непонимающе смотрел на спасателей, потом, с трудом разлепив потрескавшиеся губы, хрипло прошептал:
— Нет больше Бориса. Там, у круглого кратера… Метеоритом… Прямо в скафандр… Я похоронил его, а он… — Олег всхлипнул, закрыл глаза и скривился от боли. Помолчав немного, еле слышно прошептал: — Я не псих, но он… он разговаривал со мной… мертвый.
Он хотел еще что-то сказать, но, обессилев, потерял сознание.
Игорь испуганно посмотрел на Павла.
— Что он такое говорит? Разве может мертвый?..
— Он бредит. Разве не видишь? — оборвал Павел. — Помоги уложить его в люльку.
Павел и Игорь осторожно перенесли Олега в прозрачную капсулу, прикрепленную к концу троса и устроились сами по бокам ее в специальных петлях-сиденьях, чтобы во время подъема не давать стукаться капсуле об обрыв.
— Поднимай потихоньку, — сказал Павел по рации Владимиру и уперся в каменную стену руками и ногами.
Игорь последовал его примеру.
Владимир включил лебедку вездехода, и люлька медленно поползла вверх.
Подъем прошел без осложнений.
— В шлюпку его? — спросил Владимир, отцепляя трос от прозрачной капсулы с Олегом.
Павел отрицательно покачал головой.
— В таком состоянии он не перенесет стартовые перегрузки. Надо быстро доставить его на станцию и оказать первую помощь. Хорошо, хоть скафандр цел. Иначе он давно бы задохнулся.
Владимир выдвинул из дна капсулы четыре ручки и зафиксировал их. Капсула превратилась в носилки.
Павел пошел впереди, Владимир и Игорь, взяв носилки-капсулу, двинулись следом.
На станции никого не оказалось. По-видимому, Борис действительно погиб, и Олег похоронил его. А уже после похорон на обратном пути Олег сорвался в пропасть.
— Игорь, — сказал Павел и протянул практиканту черную коробочку. — Это блок маршрутной памяти их вездехода. Садись на нашу машину и пройдись по их маршруту. Проверь, действительно ли Борис… Ну, ты понял?
Игорь кивнул, взял блок памяти и исчез в тамбуре станции.
— Володя, — Павел обернулся к кибернетику. — Срочно свяжись с нашими на Фобосе, доложи о случившемся. После этого займись их последними записями. Ну а я пойду в операционную. Надо немного подремонтировать Олега, прежде чем отправлять на базу.
— Ну, как он? — Владимир оторвался от бумаг и посмотрел на вошедшего в центральный зал Павла.
— Плохо. Опять бредил, уверяет, что мертвый Борис за что-то ругал его, Олега. Я его усыпил, чтобы срастить кости и заштопать раны.
Оба замолчали. Павел откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Владимир снова принялся разбирать бумаги Бориса и Олега, вчитываться в неразборчивые, сделанные на скорую руку записи.
Щелкнул динамик радиостанции. В зал ворвался голос Игоря.
— Я нашел круглый кратер, — сообщил он. — Возле него скала. У ее подножия, под плитой, вырезанной бластером, действительно похоронен Борис.