После небольшой паузы он добавил:
— Скала очень похожа на обелиск…
На лица Павла и Владимира легла хмурая тень.
Наступившую гнетущую тишину нарушали теперь только звуки, доносившиеся из динамика: шум радиопомех, какие-то слабые завывания и тяжелое дыхание Игоря.
— Я спустился в кратер, — снова заговорил Игорь. — Удивительная штука. Внутренняя чаша его словно выточена. И… и… — Он замолчал, будто прислушиваясь к чему-то.
— Что там еще? — забеспокоился Владимир.
— Вы… что-нибудь слышите? — неуверенно спросил Игорь.
Владимир и Павел переглянулись.
— Что случилось, в конце концов?! Игорь! — не выдержал Павел.
— Все в порядке, ребята. — Голос Игоря звучал все так же неуверенно. — Если не считать… гудения. Странный звук… Это… Это… наверное, ветер гудит в кратере.
— Игорь, — перебил Павел. — Заниматься кратером мы пока не можем. Сейчас же возвращайся. Нужно кое-что срочно обсудить.
— Хорошо.
Щелкнул и перестал гудеть динамик.
За окном-иллюминатором заметно удлинились тени.
Павел нервно барабанил пальцами по крышке стола.
— Мальчишка, — мрачно сказал он наконец. — Его не надо было отпускать одного.
Владимир молча кивнул.
Павел с Олегом улетели на Фобос ночью, часа через два после возвращения Игоря из кратера. С собой Павел увез кинопленки, бумаги, магнитозаписи — все, что накопилось на станции за полгода, а также только что отснятую у скалы-обелиска и в загадочном кратере кинопленку Игоря. Вернуться на станцию Павел пообещал через сутки.
Проводив друзей, Игорь и Владимир отправились по своим каютам. Выбрали они их себе еще днем. В былые времена на станции работали сразу по 15–20 человек, так что пустых кают оказалось предостаточно.
Владимир уже засыпал, утомленный бессонными сутками, когда дверь, ведущая из коридора в его каюту, начала медленно, с тихим скрипом открываться… На фоне слабоосвещенной стены коридора возник чей-то силуэт.
Сон сняло как рукой. Преодолевая оцепенение и безотчетный страх, Владимир медленно подтянул к себе кобуру с бластером, лежащую в кресле поверх комбинезона, резко выдернул из нее личное оружие и включил свет.
В дверях стоял Игорь.
— Фу ты, черт! — выругался Владимир, пряча бластер в кобуру. — Напугал ты меня, Игорь. Что за шутки?
— Извини, Володя, я думал, ты еще не спишь. — Игорь смущенно улыбнулся. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Может, завтра потолкуем?
— Я боюсь, что до утра мне не выдержать — свихнусь.
Игорь замолчал. Владимир внимательно посмотрел На него. Собравшись с мыслями, Игорь заговорил снова: — Я не случайно, когда был в кратере, спросил у вас с Павлом: слышите ли вы что-нибудь. Со мной разговаривал… Борис. Вернее… его голос. Он говорил громко, и я думал, вы его услышите. После разговора с вами я записал нашу с ним «беседу». Вернувшись на станцию, я тайком прослушал запись. Кроме моих слов ничего не оказалось…
— Почему ты не рассказал ничего Павлу?
— Потому и не рассказал. — Игорь нахмурился. — Вы ведь голоса не слышали, мне его записать не удалось, значит, это галлюцинация.
— И все же ты должен был рассказать.
— Зачем? — искренне удивился Игорь. — Чтобы попасть в дом сумасшедших? Мне туда еще рано. Просто я сутки не спал, наслушался сказок о загробных голосах, самому казаться стало. А там к тому же и могила Бориса рядом. И ветер в кратере выл, как собака по покойнику. У тебя есть что-нибудь от бессонницы? Боюсь, так просто мне сегодня не уснуть.
— Возьми в стенном шкафу. Слева. В коричневом флаконе. Две таблетки — за пять минут до сна, — почти механически ответил Владимир, думая о чем-то своем. И вдруг без всякой связи спросил:
— А o чем вы с ним говорили?
— С кем?
— С Борисом.
Игорь вздрогнул, чуть не выронив флакон, и испуганно посмотрел на Владимира.
— О разном, — помедлив немного, ответил он. — И о тебе тоже… Я, собственно, из-за этого и пришел.
— Обо мне? — насторожился Владимир.
— Да. Борис, вернее его голос, спросил: кто еще кроме меня прилетел на станцию. Я ответил, что Павел и ты.
— Ну, а он?
Игорь переминался с ноги на ногу как нашкодивший мальчишка.
— Он попросил, чтобы ты пришел к кратеру, извини, в кратер сам.
— Ты спросил его: почему именно я?
— Да.
— И что он ответил?
— Он сказал, что вы с ним вместе выросли и что ему с тобой нужно о чем-то очень важном поговорить.