— Подожди, подожди. — Капитан явно начинал нервничать. — Коля! — скомандовал вдруг он так резко, что задремавший было практикант выпал из кресла и ошарашенно вскочил по стойке «смирно». — Быстро отыщи снимки статуи, сделанные сразу после посадки.
Практикант исчез в соседнем отсеке. Через минуту он вернулся, держа под мышкой коробку переносного фотовоспроизводителя.
— Все за мной, — приказал капитан и вновь полез в скафандр.
— Ставь рядом со статуей, — сказал он Николаю, когда все выбрались из шлюпки. — Включай.
Рядом со статуей возникла ее голографическая копия, сделанная месяц назад.
Земляне не сдержали возгласов изумления. За месяц статуя… сделала шаг в сторону шлюпки. Если раньше ближе к шлюпке была правая нога, то теперь каким-то чудом ближе придвинулась левая.
В воздухе повисла тишина.
— Ребята! — закричал вдруг радостно Коля. — Да ведь это же братья по разуму такие! Это же долгожданный контакт цивилизаций! Да это же!..
— Не будет никакого контакта, — хмуро перебил практиканта капитан.
— Но почему? — не унимался Николай.
— Коля, как ты намерен с ними объясняться?
— Ну… письмо напишу.
— Каменное?
— А что? Можно и каменное.
— Сколько лет ответ ждать будешь? Тысячу? Миллион?
— Но почему сразу: миллион?
— А ты посчитай на досуге. Если вот он, — Эдуард кивнул на аборигена, — за месяц сделал всего один шаг, то сколько же понадобится жителям планеты лет, чтобы расшифровать наше письмо, подумать, что ответить, да еще и ответ написать?
Николай почесал гермошлем скафандра на уровне затылка.
— Н-да… — сказал он после некоторого раздумья. — Мистика какая-то! Каменные и вдруг… живые!
— По-твоему, если не такие, как мы, значит — мистика? — Штурман невесело усмехнулся. — Мы столкнулись с неизвестной нам формой жизни. Или ты считаешь, что жизнь обязательно должна быть только углеродной? Белковой? А если — кремниевая? Да мало ли какая еще?!
— А что? — поддержал штурмана Эдуард. — Вполне возможно, что и кремниевая. Если так, то можно предположить, что обмен веществ у аборигенов происходит во много раз медленнее, чем у нас. А отсюда и их кажущаяся неповоротливость. Самих себя они, наверное, считают очень даже прыткими ребятами.
Вездеход медленно полз по улицам города, объезжая аборигенов, неподвижные экипажи, и время от времени останавливаясь то у одного, то у другого дома.
Это был последний рейс. Вел вездеход Владимир.
— Много еще осталось? — спросил он у Николая, сидящего в грузовом отсеке, делая по его команде очередную остановку.
— Каждой твари по паре, — усмехнулся тот. — Два чудика в масках, две спящих Евы, два сидящих типа и книги по двум адресам.
— Смотри, Коля, не перепутай!
— Шутишь! Я же их сам брал. Поставлю тютелька в тютельку!
Он засмеялся и, ловко орудуя универсальным погрузчиком-транспортером, извлек из чрева машины одну из статуй в маске и с ножом, осторожно перенес ее на тротуар узенькой улочки и поставил рядом со статуей женщины с сумкой.
— Ну, держись, братишка по разуму! — сказал Николай, похлопав «статую» по спине.
Закончив дело, он запрыгнул в вездеход и, весело подмигнув штурману, бросил:
— А теперь, Володя, остановись во-о-он у того дома. Если не ошибаюсь, там у них что-то вроде лазарета.
КУЗЬКИН КУМЕКАЕТ
ЖАЛОБА
Три месяца назад у меня сломалась стиральная машина «Белка-4». Я привезла ее в мастерскую. Мастер Вася Кузькин сказал, что запчастей у него нет, но что-нибудь он придумает.
Когда он возвращал машинку, сказал: «Я тут покумекал и встроил в нее надвременной телепортатор собственной конструкции. Что-то вроде машины времени. Теперь вода и стиральный порошок не потребуются. Клади вещи, нажимай кнопку. Грязное белье исчезнет, а вместо него появится оно же, но из прошлого, когда его только купили».
Сначала так и было. Сунешь в машинку белье грязное, вынимаешь новое, даже с этикетками необорванными.
А потом в машине что-то разладилось. Сначала она стала выдавать белье не того цвета, потом — других размеров, а последнее время черт те что вытворять стала: вместо женского белья начала выбрасывать мужское и детское. Зачем мне чужое?
Вчера я со злости стукнула машинку кулаком, а она вовсе взбеленилась. Из нее, как из рога изобилия посыпались кофты, шубки, сапожки. Все импортное и все дефицитное! А под конец из машины продавщица соседнего промтоварного магазина вывалилась, в японской кофточке поверх халата — наверное, примеряла на складе. Обругала меня, сказала, что этого безобразия так не оставит: в магазине все заначки разом исчезли! А пропажа — вот она где!.