Коровушкин и сплошное безобразие
1 Нарко
1
Нарко
Однажды утром на высоком этаже небоскреба, принадлежащего одной уважаемой компании, некто Отто Нарко носился по кабинету и с досады рвал волосы на голове убегавшего от него Омара Фармштейна.
- Объясни мне, черт тебя подери, скелет ты щучий, что здесь происходит! - Отто брызгал слюной, был в основном красен и местами бледен, ведь он уже представлял себя на месте Омара, только в кабинете своего начальника - Аугустино Винсенте.
- Ничего не знаю, - мялся Омар, озираясь и боясь вдобавок ко всему, что обрушилось на него за последние дни, еще и свалить одну из дорогущих антикварных статуэток с какими-то нагими девицами, что в избытке покоились на малахитовом столе упитанного мистера Нарко.
- Что ты заладил: "Ничего не знаю"? Почему упали продажи, я тебя спрашиваю?! - тут Отто схватил-таки Омара и встряхнул так, что у того свалился лакированный черный башмак. - Ты мне тут не отпирайся, рыбья твоя голова, почему вдруг ни с того ни с сего эти олухи просто взяли и перестали брать наши лекарства от синдрома ребенка?! Ну хорошо, некоторые все же берут, но это же мизерная цифра! Мы зачем вкладывали деньги в научные исследования, зачем финансировали всех этих специалистов, которые придумали этот новейший синдром и разработали для него научное обоснование; зачем мы платили за рекламу синдрома ребенка, а потом и за рекламу лекарств от него? Чтобы за неделю все доходы псу под хвост?! Чтобы уже попасть в миллионные убытки, грозящие перерасти в миллиарды? А он не знает! А кто знает?! Пушкин?
- Н-ну, н-н-ну просто не покупают, - от страха Омар начал зеленеть и заикаться, пальцы на ногах у него дрожали, левый глаз подергивался.
- Что значит - просто не покупают?! - рычал Нарко. - Почему натуральные лекарственные средства покупают, антибиотики - покупают, всякую прочую ерунду покупают, а киндр-антистресс, антидепрессин-кидс, детский нарколин от синдрома ребенка и остальные препараты этой линейки не покупают?! Причем похожие средства для взрослых по-прежнему берут охотно!
В дверь постучали.
Вошла степенная молодая секретарша в черных кружевных чулках и с какими-то бумагами.
Нарко отвлекся от своего занятия, бросил злой взгляд на чулки и поинтересовался:
- Какого лешего вам здесь понадобилось, не видите, я занят?!
- Но, но мне сказали, что это очень важно, очень п-просили ср-сразу вам передать лично в руки, - пролепетала девица, взмахивая ресницами.
- Ладно, давайте, что у вас там? - Нарко взял документы, а секретарша, не забывая вилять бедрами, едва прикрытыми чем-то клетчатым, шустро удалилась.
Отто пробежал глазами по строчкам, лицо его вытянулось и посерело, на лбу выступил пот - он опять уже видел себя в кабинете у главного, ко всему прочему докладывающим о решении суда выплатить по иску о детском суициде по причине приема нарколина один миллиард долларов. Отложив этот документ, Нарко обнаружил, что беда не приходит одна. Под ним лежало еще штук двадцать подобных решений в связи со смертями и жестокостью, вызванными приемом детских антидепрессантов и препаратов от синдрома ребенка. А последний иск так вообще убил: приказано помимо компенсации в размере двадцати миллиардов долларов отныне ставить на каждой упаковке вышеуказанных препаратов (порядка тридцати наименований) черный череп с костями и надпись: "приводит к летальному исходу".
Пальцы Нарко ослабели, листки повалились на пол, ноги подкосились, он плюхнулся в массивное кресло из крокодиловой кожи и уставился на среднюю мраморную статуэтку. Затем вдруг вспомнил о существовании Омара Фармштейна, застывшего возле зеленой шторы вместо того, чтобы делать ноги, и обратился к нему потерянно:
- Дорогой Омар, давай ты выяснишь, что случилось, проведи... там... опросы какие-нибудь... делай, что хочешь: сходи сам в аптеки, поболтай с покупателями, загляни к судьям Врущу и Вранцу, прокурорам Страхбергу, Манилавскому и Криводумко, узнай, почему они наши дела не замяли. Да припугни на будущее, вот тебе инструмент, - Нарко протянул Фармштейну черный револьвер. - И ребят с собой захвати, для пущей убедительности.
Омар неловко спрятал в кармане лимонных брюк револьвер и поспешил скрыться, забыв, однако, упавший ботинок, но вернуться не решился.
Отто Нарко сидел, поддерживая позеленевшее лицо руками, и, локтями упершись в малахит стола, глотал детский нарколин, запивая минералкой, и думал, думал... "Дети... все решения судов связаны с ними. И практически не покупают именно детские препараты. Будто сглазили, навели порчу, демоны! Узнаю, кто это сделал - пожалеет, что на свет появился!" Нарко нервно постукивал изумрудными перстнями о край стола. "И ничего этот нарколин не помогает, только еще больше от него бесишься, и мысли дурные в голову лезут, про каких-то чертей и кровь, да!" Тут он зашвырнул статуэтку с девицами в зелено-черную абстрактную картину напротив, в холсте образовалась вмятина, а мраморные части прекрасного посыпались на черный кафель. Нарко вздрогнул - затрещал телефон. Вызывает главный.