- Валяй, - ответила та.
- А ты ведь, правда, волшебник, а? Давай ты будешь волшебником! Я же больше не жилец. Меня найдут. Они такого не прощают, пожалуйста, пожалуйста, исполни мои желания, - у Омара случилась форменная истерика, даже со слезами, и руки задрожали так, что машина петляла то вправо, то влево. - Меня теперь прибьют, - пожалуйста, пожалуйста, а, давай ты окажешься волшебником...
- Прекратить истерику! Давай он будет волшебником! Говори лучше толком, че те надо и имей в виду, он только три желания может исполнить, - перебила причитания "Кальмара" Кристина.
- Что, правда? Я спасен! Я буду хорошим, я мухи не обижу, честно-честно, да я...
- Хорошо, хорошо! Давай желания уже говори!
- Желания: хочу, чтобы я никогда в жизни не работал в компании Аугустино Винсенте. Хочу счастливо жить в горах. И чтобы Лиз со мной.
Кристина перевела.
- Эт можно, - промолвил Дима.
Омар остановил машину. Освободил всех от скотча, пересел на пассажирское сиденье и попросил срочно везти его в аэропорт. Ему нужно было спешить на самолет, домой, в горы. К Лиз.
С Омаром получилось по-другому, чем с Красавиным. Вот спросите - почему? Да кто ж этого Коровушкина разберет! Так что помнил теперь Омарчик только свою новую жизнь, которая пошла по иному пути после выбора другого института. И гражданин Фармштейн очень удивлялся тому обстоятельству, что вез куда-то замотанных липкой лентой людей, что у него на лице кровь (бровь рассечена каблуком Кристины), и он бы еще больше поразился, найдя в кармане своих салатных штанов в красную крапинку настоящий револьвер (который предусмотрительная Кристина незаметно вытащила). Так что узнать у Фармштейна о том, какую все-таки кашу заварил Дима, не представлялось возможным. Фармштейн никогда не слышал о компании Аугустино Винсенте. Как и компания о нем.
Ночной самолет взлетал, мерцая огнями, Кристина сидела за рулем чужой машины, закрыв глаза, чувствуя дикую усталость, радуясь, что кошмар окончен, удивляясь существованию настоящего волшебника на соседнем сиденье и стараясь не вспоминать того, что случилось у Паши. Когда опасность, заставлявшая ее собраться и действовать, миновала, Кристина опять начала погружаться в проблему, для которой у нее, как ей казалось, не находилось решения. Хотелось ни о чем не думать, ничего не делать, просто спать. Она открыла глаза и вышла из машины. Точки далеких звезд рассыпались в пустоте неба, образовывая причудливые фигуры. Млечный путь мягко освещал спящие дома и деревья. Только в здании аэропорта кипела жизнь. Тишина разлилась вокруг, обволакивая, свежий ветер трепал волосы и платье, но расслабиться не получалось. Тревожные мысли не давали покоя. Она вернулась в автомобиль.
- Дим, исполни и мое желание, - попросила она волшебника.
- Конечно, я тебя слушаю, - пробормотал тот спросонья.
- Сделай так, чтобы у Паши не было той белобрысой, пожалуйста.
- Бр-р, - хлопая себя по щекам пытался окончательно проснуться Коровушкин, - какой белобрысой?
- Ну, той, что пришла вчера вместо тебя к нему, когда мы были вместе, и кричала, что она мне покажет, как уводить чужих мужчин. И я тогда убежала от него. А я не хочу, чтобы все это было правдой, я хочу, чтобы у него была только я.
- Так. Это такая швабра в красном? - начал соображать Дима.
- Ну да, - улыбнулась Кристина.
- Так, допустим, они не знакомы или хотя бы не пара. Значит, она к нему не приходит. Значит, ты остаешься с ним. Тогда похитители меня везут, а ты за нами не едешь. Мы не сворачиваем от тебя в переулки, не попадаем на ту улицу с ведром, шеф не набрасывается на пустом месте на Омара, тот не психует, меня доставляют в место назначения... не, девицу в красном убирать не годится, - констатировал Дима, - давай другие варианты.
Кристина задумалась. "А если все, что было - правильно? Ну, или хотя бы теперь, когда уже ничего не исправишь, а лишь можешь быть умнее в будущем, стоит найти в плохом хорошее? Не случись одного, не произошло бы чего-то другого. И все связано одной сложной цепочкой. Меняешь звенья, и узор получается иным? Другая жизнь, другие встречи, другие обстоятельства. И что, так каждый день? Каждый шаг приводит к последствиям. А если бы между нами ничего не было, и Паша бы в другом виде открыл ей дверь и смог бы по-тихому спровадить, я бы ничего не знала, и он продолжал бы водить меня за нос, играя с обеими?
А если бы я не остановилась тогда подвезти Пашу, так и не знала бы, что все еще люблю его. Как бы это продолжало влиять на мою жизнь? У меня и так все парни на него чем-то похожи, внешне и внутренне, будто пытаюсь осуществить с другими мечту о нем. Далеко же я убежала! А что, если путь из чего-то лежит через?