- Я уже тебе все сказала, подумай о сыне. Один раз ты его уже бросил. Я не позволю тебе сделать это снова.
- Я не понимаю, о чем ты? Я же сына не бросаю больше, я теперь буду хорошим отцом.
- Правда, не понимаешь? - удивлялась она.
***
А в это время в гостиной случались чудеса: Тима сообразил, что раз облачко и так есть у папы, а они с мамой, похоже, днем помирились, собственное ему уже не нужно. Недолго думая, он заказал, чтобы... но тут все было непросто, Дима стал выяснять, почему так происходит, хотя вроде бы и понимал, что к чему, но вот прямо на это он повлиять не мог. Нужна была какая-то другая формулировка, которую он не имел права ребенку подсказывать, а как бы тот догадался сам?
***
- Нет, я не понимаю. Почему ты мне не веришь? Согласен, вопрос глупый. Ну, а вот представь, вдруг все получится? Вдруг я сейчас говорю правду? Ведь... почему ты молчишь?
По ее щекам текли слезы, тушь плыла, но через пару мгновений она вспомнила то, что он только что ей сказал и пообещал, увидела, что ведь плакать и нет повода, что она сама же и сгущает краски, и вполне теперь могут быть его слова правдой, и ему, наверное, нужна была эта встряска, чтобы, наконец, понять, да и в любом случае, ведь она появилась у Паши раньше.
- Ладно, я поверю тебе в последний раз, - улыбнулась она, вытирая глаза, и ты расскажешь мне, как ты дошел до такой жизни, хотя ты ведь из нее и не уходил, какой же ты, Красавин, бабник! - она даже смеялась. - Только разговор получится долгий, так что сейчас иди и объяснись с ней тоже, пожалуйста, а то совсем некрасиво получилось.
Одна гора свалилась с плеч, радостный Паша поблагодарил за понимание, он и сам хотел как-то что-то сказать второй, обнадежить, то есть не обнадежить, да он и сам толком не понимал, что теперь тут может поделать, но так все оставить тоже не мог.
***
Она сидела, обхватив руками колени.
- Только, пожалуйста, не говори мне сейчас, что это была очередная твоя ошибка, и ты все еще хочешь быть со мной! - она улыбалась. - Не хочу больше в тебе разочаровываться. Знаешь, сначала мне стало больно, но совсем недолго. А потом я поняла, что больше тебя не люблю. И, вероятно, никогда не любила, но не думай, что я тебя обманывала, я и правда считала это любовью. Просто любила не тебя. Понимаешь, я взяла лучшее, что в тебе видела, дорисовала воображением то, чего мне еще хотелось, сама создала идеальный для меня образ, восхищалась им... а на самом деле, ты другой. А она тебе правда подходит, наверное, ты как обычно, много ее предавал, давно растоптал к себе доверие и уважение, но если ты сможешь измениться, а я верю, что каждый человек достоин позволить себе такую роскошь - быть честным, вы будете очень счастливы. И у вас такой славный сынишка, у него твои глаза.
- Так ты, правда, не сердишься, не расстроена? - облегченно вздохнул Паша.
- Нет, я очень рада, что все вышло именно так, и ни о чем не жалею. Ты был моей детской мечтой, которая помогла мне выжить в той жуткой школе и от горя и одиночества не сойти с ума, ты подарил мне тогда много счастья, пока я думала о тебе, сбегая от, казалось, тупиковой, реальности. Конечно, вернись я туда сейчас, я бы действовала по-другому, но тогда у меня не было нужных знаний. Но и с мечтой я заигралась. Она стала идеей-фикс, как-то сама по себе обрела надо мною власть, и я продолжала тебя любить и искать в других. Теперь же, когда нашла тебя самого, я смогла, наконец, увидеть, что в жизни ты не такой, каким я тебя себе придумала. Ты просто другой, вот и все. Мы слишком разные, чтобы быть счастливы вместе, и даже она или иные твои увлечения здесь ни при чем. Спасибо тебе за то, что ты есть. Тогда, много лет назад, ты подарил мне мечту и надежду. Теперь ты подарил мне свободу. Свободу выбрать не того, кто чем-то похож на тебя, а того, кто будет меня полностью понимать. Кто будет смотреть на мир из точки, ко мне близкой.
Паша сидел рядом с Кристиной на облаке, прямо на берегу реки, и ему вдруг стало очень легко. Он увидел, что теперь сможет быть хорошим мужем Сабине, не тем, который женам верен был, а по-настоящему... "Как сказала Кристи? Что-то вроде... позволить себе роскошь быть честным. Вот чего нам не доставало! Честным - значит честным. Сначала ведь это и было, и отношения были такими простыми, искренними, столько веселья и счастья я мог находить в каждом моменте, находясь с ней рядом, а потом... просто променял все на мнимые удовольствия, на интригу флирта, на фальшь чужих губ, на вычурный блеск чувств, кажущихся настоящими. А ведь для меня Сабина - самая лучшая. И быть счастливым так просто: любить одну женщину, самую для тебя лучшую, ведь в ней уже есть все, и она - бесконечность. А других пусть любят другие, те, для кого те женщины - лучшие. Мы все достойны быть честными и не притворяться. Не знаю, что именно хотел сказать один автор фразой: "Ад - это другие", но теперь я это, хоть и по-своему, но очень хорошо понимаю. Ад - это другие. Как хорошо, что Кристина не такая, как большинство", - подумал Паша.