— Ноэль был крутым чуваком, — произносит Стэк, — и дельным работником. Он этого не заслужил.
— Да.
Как это ни странно, Джина чувствует себя в его присутствии достаточно раскованно. Ей хочется что-то сказать, только она не понимает, что именно.
— Послушай, зая, я хочу, чтобы вы с сестрами кое-что усвоили: я это так не оставлю.
— Правда?
— Правда. — Стэк качает головой. — Кто бы он ни был, он, сука, за это заплатит. Уж поверь мне. — На слове «заплатит» лицо его искажается.
В обычной ситуации Джине стало бы не по себе: парни в кенгурухах, угрозы, ругательства, но разве эту ситуацию назовешь обычной?
— Пардоньте, — добавляет Стэк в приступе запоздалой галантности.
Джина замечает, что один из кенгурушечных облапывает ее взглядом. На шее у него татуировка. Вот теперь ей точно не по себе.
— Знаете, мистер Стэк, — произносит она, — думаю…
— Зови меня Терри.
— Хорошо. Терри. Думаю, вы слышали, что моего брата тоже не стало в понедельник вечером?
— Да, жесть, — говорит он и кивает.
— Понимаете, я хотела бы понять, не связаны ли эти две смерти. По-моему, странно, что…
— Очень в этом сомневаюсь, милая. Твой брат попал в аварию. Это кошмарное, ужасное, но… совпадение.
Джина негодует:
— Я не верю в совпадения.
Она разворачивается и смотрит в лоб на кенгурушечника, пялящегося на нее: парень отводит взгляд. Потом она поворачивается обратно к Стэку, ждет ответа.
— Я тоже, — в результате произносит он, но чувствуется: ему слегка не по себе. — Но я не понимаю, как они могут быть связаны. Пойми, ведь…
— Ладно, хорошо, — продолжает Джина, — тогда так: правильно ли я понимаю, что вы не имеете ни малейшего представления о том, за что убили моего племянника?
— Да.
— Или кто это сделал?
Он задумывается:
— Да.
— Или даже кто за этим стоит?
— Да. — Он вздыхает, потом опять медлит: его не очень устраивает роль, отведенная ему в беседе. — Да, пока не имею, но…
— То есть вопрос открыт. И все возможно.
Теперь уже негодует Стэк:
— Что ж… пожалуй.
Джина понимает, о чем он сейчас думает: «Девка совсем оборзела!» Но ей насрать. Другого шанса может и не представиться.
— Хорошо, Терри, тогда позвольте задать вам еще один вопрос. У вас, может, есть свои люди в строительной индустрии? Поставщики? Профсоюзники? Может.
— А, тпррру, лапа. Остановись. Ты уже поля не видишь. — Он полуразворачивается к одному из кенгурушечных и говорит с ухмылкой: — Свои люди. Скажет тоже!
— Простите, я не имела…
— Не парься. — Стэк смотрит на часы. — Короче, — произносит он, — ты собираешься в «Кеннеди»? Может, продолжим нашу светскую беседу за стаканчиком?
Джина колеблется и прикрывает глаза. Что она творит? Чего она ждет? Откровений? Вряд ли. Но через несколько секунд сомнения рассеиваются сами собой. Она открывает глаза и видит, что к Стэку кто-то подошел и о чем-то его спрашивает. Кенгурушечник с татуированной шеей опять разглядывает ее ноги. Второй пишет эсэмэску.
Она стоит еще секунду, потом отчаливает. Подходит к Софи и поднимает взгляд.
— Это кто? — спрашивает Софи.
— Терри Стэк.
— Очуметь! — Она прикрывает рот ладонью. — Прости, но это очень стремно.
— Да что ты говоришь? — кивает Джина.
— Я только что о нем читала, — говорит Софи, — перед тем как прийти сюда. У него прозвище Электрик. Во-первых, он действительно электрик — то ли по профессии, то ли по образованию, — а во-вторых и в-главных, он использует электрошок для… — она неожиданно замирает и смотрит на Джину, не понимая, стоит ли продолжать, — для…
— Спасибо, Соф. Ты меня очень успокоила.
— Боже мой, извини.
Во время продолжительного молчания Джина прокручивает в голове события той ночи. Вспоминает разговор с братом на улице перед домом Катерины. Он сказал, что едет в город, — как же тогда он оказался в Уиклоу?
Джину начинает слегка вести. Как будто она стоит на краю обрыва и борется с желанием прыгнуть.
Она набирается смелости и опять бросает взгляд на Терри Стэка. Он говорит по телефону. Она пытается понять: он сознательно отказался от ее вопроса или испугался его? Был ли он откровенен или врал ей в лицо? Как разобраться? Интуиция молчит, как будто в рот воды набрала. Ничего не подсказывает, стерва, кроме одного. То, что случилось с братом… или так: то, что, по официальной версии, случилось с братом, невозможно.