Понятно, — задумчиво произносит она. — А что это были за… бумаги?
— Да, всякая… рабочая белиберда.
— Ага. — Она кивает, — Ноэль выглядел в тот вечер как-то запаренно.
— Запаренно?
— Ну да, очень озабоченно. По-моему, из-за работы.
Она продолжает смотреть немножко мимо собеседника. Как бы так сформулировать, чтобы не спугнуть его, как Терри Стэка?
— Он что-нибудь говорил?
— Что он говорил? — Она переводит взгляд на Нортона. — Хм, он сказал… — Она смотрит ему прямо в глаза и силится вспомнить, что же такое говорил Ноэль. Мозг от усталости не фурычит, секунды превращаются в минуты… и все-таки оно всплывает. — Он сказал, что сложилась «хреновая ситуация»… назвал ее «нечеловеческим бардаком».
Нортон кивает:
— Ясно, — кивает дальше.
Еще немножко — и Джина сама начнет кивать. Еще вино ударило в голову — теперь нужно быть бдительнее.
— Ясно, — еще раз произносит Нортон.
Может, просто спросить, не знает ли он Терри Стэка? Начать плясать отсюда?
— Мистер Нортон, вы не…
— Знаете что, Джина…
В этот самый момент за спиной у Нортона вырастает министр и хлопает его по спине.
— Пэдди, мне пора выдвигаться, — сообщает Болджер. Потом он улыбается Джине и, словно вспомнив, что он политик, протягивает ей руку, — Ларри Болджер, — представляется он, — мои соболезнования. Ваш брат был достойным человеком.
— Спасибо, — отвечает Джина и пожимает протянутую руку. — Вы его знали?
— Еще бы! И довольно неплохо. Ноэль не раз и не два обставлял меня в покер — самым, можно сказать, унизительным образом.
— Да неужели?
— Клянусь. Серьезный игрок был, между прочим, ваш братец.
Джина не прочь продолжить эту тему, но тут на сцену выходит высокая женщина в темно-синем костюме, и Болджер отступает. Женщина обращается к Нортону:
— Дорогой, нам тоже пора. — Она протягивает руку, чтобы забрать у него бокал.
Нортон бледнеет, но сопротивления не оказывает.
Джина видит: ее шанс ускользает. Но Нортон склоняется к ней и шепчет:
— Давайте обсудим это отдельно?
От него разит виски.
— Давайте, — отвечает Джина.
Мимо проносят пустой поднос; женщина в темно-синем костюме ставит на него бокал Нортона.
— Позвоните мне в офис, — говорит Нортон, протягивая ей визитку, — договоримся о встрече или… можем прямо там встретиться. Это на Бэггот-стрит.
— Да, — кивает Джина. — Завтра похороны, так что не знаю… может, в понедельник?
— Отлично, в понедельник.
— Мм…
— В десять утра устроит?
— Да, — снова кивает она.
Женщина в темно-синем костюме, вероятно жена Нортона, тянет его за рукав и выводит из комнаты.
Ларри Болджер тоже ретируется. А вот капитан ирландской сборной по регби продолжает беседовать у камина с двумя адвокатами-бухгалтерами, или кто там они.
Джина разворачивается и бредет на исходную позицию — к своему эркеру. Там она разглядывает визитку Нортона, опускает ее в карман. Что это значит? Не совсем понятно. Вроде он хочет встретиться: может, это что-нибудь даст, а может, и нет. По крайней мере, в камерной обстановке офиса и, главное, в бодром состоянии ей будет проще оценить, что он намеревается сказать. Там уж она спросит его прямо, без обиняков, связан ли он или его организация с Терри Стэком.
За первыми откланявшимися гостями следуют и остальные. Комната быстро пустеет.
Через некоторое время Джина набирается смелости и подходит к Дженнифер.
4
— Веди ты.
— Что?!
— Садись за руль. Я себя неважно чувствую. Какого черта, Пэдди! Ладно, давай ключи.
Нортон отдает Мириам ключи, переходит на пассажирскую сторону. Усевшись, начинает моментально обыскивать карманы — ищет серебряную таблетницу. Пристегиваясь, Мириам краем глазами наблюдает за мужниными манипуляциями. Потом спрашивает:
— Ты же больше их не принимаешь… или я ошибаюсь?
Он закидывает две пилюли в рот и поворачивается к ней:
— А сама-то как думаешь?
— Но Пэдди! Ты же только что выпил… виски, или что ты там пил?
— Мириам, держи руль и смотри вперед, не лезь!
Нортон проглатывает таблетки. Он все еще чувствует на себе этот пристальный, обвиняющий взгляд. Во всяком случае, ему он показался обвиняющим. Но, хоть убейте, Ноэль Рафферти не стал бы трепаться об этом сестренке. Интересно, много ли он ей нарассказывал? Много ли она знает? Конечно, надо было остаться и все выяснить. Но ему вдруг резко поплохело; он почувствовал: еще немного — и он потеряет сознание. Надо было срочно уйти: Мириам с Болджером просто спасли его.