– Какой этаж? – спросил я.
– Я уже говорил. Тринадцатый, – сказал он и ехидно захихикал, затем все же добавил – буква G.
Я нажал кнопку, и лифт понесся вверх. Мы остановились на нужном этаже, раздался звук, напоминающий звон сувенирного тибетского колокольчика – подобные сегодня продаются почти в любой барахольной лавке, и двери раскрылись. Выйдя в коридор, я увидел нечто подобное инсталляции в галерее современного искусства. В центре помещения перед лифтами стоял кабриолет BMW Z4 Roadster, за рулем которого сидел нереально толстый православный священник – это было понятно по кресту на его шее. Предположительно, фигура была сделана из воска. На пассажирском кресле развалился Рональдо Макдолини – главный символ виновного в тотальном ожирении населения бренда. На его груди был нанесен логотип в виде горящей пламенем литеры М. Клоун сидел не прямо, а немного развернувшись к батюшке. В зубах священника была зажата сигарета, левая рука попа лежала на руле, правая – на коленке Рональдо. Лицо Макдолини расплывалось в улыбке, наверное, он был рад такому вниманию со стороны священника. Хотя, скорее он радовался не этому – правая рука Рональдо уходила под рясу батюшке – прямо к причинному месту. Я сразу догадался, клоун крепко держал пастыря за яйца. На пассажирской двери кабриолета была сделана надпись: Гамбургеры, не освященные православной церковью, являются не богоугодными. На капоте был нарисован большой логотип фастфуда, который больше напоминал рога, чем букву М. При этом левый холмик буквы украшал православный крест. Под логотипом были сделаны две надписи. Первая: Иисус любит это. Вторая чуть пониже и мелким шрифтом: все рестораны Макдолини в странах СНГ освящены православной церковью. Вход в офис представлял собой портал, сделанный из какого-то породистого дерева, может даже дуба, с большой и явно тяжелой дверью. Над входом была искусно вырезана надпись: Департамент Антиконтента. Под ней размещался слоган – Гвардия вроде как умирает, но все же продается… Sale. Гаврик приложил свое удостоверение к небольшой металлической коробочке возле двери, раздался щелчок замка, и врата раскрылись. Мы зашли внутрь. Сразу за дверью находился стол, напоминающий дот времен последней мировой войны, за которым сидела девушка во все той же школьной форме и бантах, но маски на ее лице не было.
– Здравствуйте, – сказала она, улыбаясь.
– Владимир Семенович на месте? – спросил Степан.
– Да, он ждет вас, проходите, – ответила девушка.
Гаврик повернул направо и пошел по коридору. Я следовал за ним. Мы прошли большую комнату, в которой за полутораметровыми перегородками сидело, по меньшей мере, двадцать клерков, и уткнулись в дверь с надписью Глава Департамента Антиконтента и две заглавные буквы – ВВ. Степан постучал по двери, но, не дожидаясь приглашения, нажал на ручку. Мы зашли внутрь. За огромным столом никого не было, но внезапно из-за офисного шкафа выскочил человек. От неожиданности меня передернуло. Выглядел он довольно необычно. Хотя, повторюсь, употреблять подобные слова в контексте происходящего не совсем корректно. Наверное, для корпорации «АйДи» он выглядел обыденно. Человек был голый, если не считать фиговый листок, который скрывал его гениталии. На лице его была маска, но не такая, какую носили обычные клерки, а с чертами лица конкретного человека, я сразу не понял какого. При этом маска его была без держателя, а крепилась на голове специальными защелками, а не ремнем, как маска без черт лица Степана Гаврика. В руках мужчина держал гитару. Сразу после прыжка, он стал играть и петь довольно знакомым грубым, низким и хриплым голосом:
– Дамы, господа, – других не вижу здесь,
Блеск, изыск и общество прелестны!
Сотвори, Господь, хоть пятьдесят Одесс, -
Все равно в Одессе будет тесно.
Говорят, что здесь бывала
Королева из Непала
И какой-то крупный лорд из Эдинбурга,
И отсюда много ближе
До Берлина и Парижа,
Чем из даже самого Санкт-Петербурга.
Исполняя эту песню, человек выделывал удивительные движения ногами и телом, отдаленно напоминающие украинский гопак, но без приседаний. Затем он резко остановился, и положил гитару на стоящую у стенки подставку.
– Здорова, Степка, – поприветствовал он Гаврика, и обратился ко мне, – а ты, как я понимаю, Глеб Вадатруский. Рад приветствовать.
Он протянул мне руку, и после ответного действия крепко сжал ее. И в этот момент я распознал в его маске черты известного советского исполнителя и актера Владимира Высоцкаго.
– Так сказать, усиливаем ваш департамент крепким кадром, – сказал Гаврик.