– Об этом же говорила мне Ольга, только другими словами и с другими акцентами, – подумал я, и спросил у старца – а что произойдет, если свет людей погаснет, точнее, будет направлен не на Бога?
– Вот тогда все сгорит в огне потребления? – ответил он.
– Что это означает на практике? – уточнил я.
– Скажу тебе без теософской шелухи. Когда в людях погаснет божественный свет, точнее не погаснет, а будет заменен, точнее, вытеснен другой субстанцией, я называю ее огнем потребления, произойдет конечная деградация, катастрофа или крах духа, а после – великая перезагрузка. За всю историю такое происходило уже несколько раз, как на локальном уровне, так и глобальном. Например, Содом и Гоморра, Великий потоп, – пояснил человек.
– А зачем это Богу? – спросил я.
– Бог здесь ни при чем, здесь все зависит исключительно от людей, поскольку Бог – это направленный на него свет человека.
– Хорошо, а в чем интерес корпорации «АйДи», которая делает все, чтобы перенаправить свет человека на свой контент? – спросил я.
– Когда божественный свет в человечестве прекратиться и начнется перезагрузка – Бог исчезнет, точнее, станет этим процессом. Сколько это продлиться – не знает никто, ибо время относительно. Возможно, вечность. Ради этого момента и работает вся корпоративная машина «АйДи», поскольку в процессе перезагрузки воцариться тьма, – пояснил он.
– Но в случае с Великим потопом тьма была недолгой? – спросил я.
– С чего ты взял? – уточнил старик.
На наше общение обратили внимание два легионера, которые стояли у правого входа на станцию метрополитена, после чего резко направились в нашу сторону. Подходя к нам, они выставили перед собой большие прямоугольные скутумы, на которых позолоченной краской на синем фоне были нарисованы крылья и копья. Я развернулся к ним, вытянул свое удостоверение, и назвался бафометовым клерком департамента антиконтента. Но это не помогло. Воины, не тронув старца, стали оттеснять меня подальше от него.
– В чем дело? – пытался сопротивляться я.
– Говорить с первым сотником запрещено, – сказал один из воинов.
Понимая, что противостоять легионерам у меня не хватит сил, я выпрямился и крикнул старцу. – Но свет все же вернется?
– Только если человек осознает себя, – ответил он.
В следующий момент с гулом на станцию влетел поезд метро, легионеры втиснули меня в вагон, двери закрылись, и я понесся в сторону центра города.
В офис я заходил погруженный в размышления о странном старце и нашем разговоре. Аннушка и Сергей уже были на месте, и сосредоточенно смотрели в свои голубые экраны, периодически перебирая пальцами по клавиатурам.
– Здорова, – сказала Анушка, когда я направлялся к своему рабочему месту, – новое задание у тебя уже на компьютере.
После загрузки рабочей машины, в левом правом нижнем углу монитора я увидел мигающее окошечко. После клика по нему во весь экран раскрылся рабочий мессенджер с длинным перечнем имен и различных корпоративных чатов. Листая список, я периодически выхватывал знакомые имена – Степан Гаврик, Ольга Штерн, Игорь Гошовский, Владимир Высоцкай. Также в списке попадались довольно известные персонажи – Иван Ухгад, Степан Бандера, Михаил Булгаков и многие другие. В самом верху, возле окошка с именем Анна Иванова, горел восклицательный знак в красном кружке. Я кликнул по нему, после чего на табло чата появилась ссылка на youtube, которая вела на клип какого-то неизвестного мне репера Childi Shildi под названием This Is America. Надев наушники, я сразу же приступил к просмотру. Главным действующим лицом ролика выступал невысокий крепко сложенный негр с голым торсом, который пел, танцевал и периодически расстреливал из огнестрельного оружия своих чернокожих собратьев, повторяя фразу, которая, прям, врезалась в голову – This Is America. Антиконтент был построен на контрастах, как музыкальных, так и сценических. Спокойная и даже радостная музыка в секунду сменялась давящим басовым бурчанием, аналогичные метания происходили и с картинкой – радостные танцы и пение, сменялись сценами убийства, суматохой и дикой тряской тел. В самом конце клипа негр убегал от кого-то с выпученными от страха глазами. Возможно, он просто обожрался какой-то наркоты, хотя не исключено, за ним после череды убийств все-таки пришли представители компетентных органов. Для усиления эффекта ролика я бы сделал эту сцену на фоне огромного бигборда с рекламой сигарет Marlboro, на котором изображен красивый белый шериф времен Дикого Запада на лошади в шикарной шляпе, лассо и прочей ковбойской атрибутикой. На его бедре в кобуре зафиксирован здоровенный никелированный Smith&Wesson 44 калибра, а сборку – скальпы представителей коренных и завезенных на континент Северной Америки африканских народов. Сверху в правом углу плаката должна была быть надпись – Come to where the flavor blood.