Не сказать, что слова Ивана потрясли меня. Но почему-то я был уверен, что в его словах есть определенная доля правды.
– Если тебя будут тревожить мысли, связанные с нашим общим делом, смело приходи. Я открыто и честно отвечу на все твои вопросы, – добавил Иван.
Я вновь кивнул.
– Нам надо соблюсти одну формальность, в качестве дани традициям, – с этими словами Иван положил на стол желтоватый лист бумаги, ручку для письма в виде длинного орлиного или вороньего пера темного цвета, и позвонил в небольшой золотой колокольчик, стоящий на столе. Откуда-то со стороны огромной фигуры черного рыцаря с крыльями вышла полностью обнаженная девушка с огненно-рыжими волосами. На ее ногах были надеты черные лакированные туфли с огромными каблуками, а нижнюю часть лица закрывала марлевая повязка. В руках девушка держала поднос, на котором стояла небольшая хрустальная чаша, жгут, шприц и кинжал. Девушка подошла ко мне вплотную и застыла в неподвижной позе, как королевский гвардеец во время караульной вахты.
– Предлагаю тебе ознакомиться с контрактом – это типовая форма, которая предлагается всем нашим сотрудникам. После чего тебе нужно поставить под документом подпись своей кровью. Эту церемонию можно сделать классическим способом – сжать острый кинжал ладонью, чтобы кровь потекла по лезвию и наполнила чернильницу. В таком случае предлагают брать нож левой рукой. Или же другой вариант – Эллочка возьмет у тебя кровь из вены при помощи шприца. Вторая процедура проще, но при этом теряется торжественный момент, если так можно сказать, – улыбнулся Иван.
Торжественный момент ему захотелось, – подумал я про себя, после чего дал ответ – с детства не переносил вида крови, лучше через шприц.
– Как будет угодно, – не стал противиться Иван.
Эллочка быстро и уверенно, видимо, я был далеко не первый ее клиент, затянула мне выше локтя жгут, попросила поработать кулаком, и почти безболезненно наполнила шприц моей кровью. После этого она вылила содержимое шприца в чернильницу и ретировалась, унеся поднос с ненужным инструментом. Я стал внимательно читать контракт. Поначалу документ выглядел как стандартный трудовой договор: ООО «Корпорация «АйДи», именуемое в дальнейшем «Работодатель», в лице генерального директора Уильяма Виндзора, действующего на основании устава, с одной стороны и Глеба Вадатурского, именуемого в дальнейшем бафометов клерк, с другой заключают контракт о нижеследующем: Работник принимается на работу в Департамент антиконтента на должность главного стратега. Затем шло описание прав и обязанностей работника, включая оплату и защиту от легионерского произвола. Срок действия договора определен не был. В этом месте почему-то стоял прочерк. Прекращение договора производилось по решению корпорации «АйДи». В самом конце договора курсивом и более мелким шрифтом была написана строчка: Свет бафометова клерка передается в распоряжение «АйДи» на постоянной основе. Еще ниже стояла круглая печать, состоящая из популярных на Кузне цифр, названия организации и изображения головы козла в пентаграмме, над рогами которого возвышалась корона. Вместо подписи напротив имени генерального директора был нанесен отпечаток козлиного копыта.
– А можно в контакт внести правки? – поинтересовался я.
Иван улыбнулся: можно, но только не в нашей организации. А что ты хотел поправить?
– Хотел убрать «на постоянной основе», – ответил я.
– Можно, конечно, написать на временной, но ты же сам понимаешь, нет ничего более постоянного, чем временное, – пошутил генеральный директор.
Я взял в руку перо, но все никак не находил силы поставить подпись.
– Ладно, в твоем случае сделаю исключение, – сказал Иван, подошел ко мне, вынули из кармана обычную шариковую ручку, и зачеркнул в документе фразу «на постоянной основе». Я понимал, что это всего лишь юридическая уловка, которая могла применяться им при подписании каждого контракта. Оставшаяся фраза – свет бафометова клерка передается в распоряжение «АйДи», по большому счету, не меняла суть документа и самого процесса, но исключение фразы «на постоянной основе» вселяла иллюзорную надежду, что возможно в будущем свой свет можно будет вернуть себе. Хоть я и понимал, что вероятность этого сводится к нулю. Мокнув перо в чернильницу с кровью, я расписался в документе.