– А что за подвиг он совершил? – поинтересовался я.
Легионер внимательно посмотрел на меня.
– Ты серьезно? – спросил он.
Я не нашелся, что ответить.
– Ну, хорошо, а о копье судьбы ты слышал? – продолжил он.
– Да, – оживился я, – это библейский артефакт, этим копьем римский легионер добил распятого на кресте Иисуса. Почему-то это оружие очень сильно почитал Адольф Гитлер и его приспешники.
– Все верно, этим легионером и был Лонгин, – сказал воин, – фашисты считали, что окропленное кровью Христа копье обладает мистической силой, способной уничтожить любого врага. И в этом есть доля правда. Все зависит от того, в чьих руках находится копье.
Не знаю почему, но в этот момент по моей спине, словно одинокий муравей, пробежала капля пота. В секунду древняя легенда приобрела черты реальной истории. Я испытал примерно те же эмоции, которые изобразил Харрисон Форд в фильме Стивена Спилберга «Индиана Джонс и Последний крестовый поход» при встрече с 700-летним рыцарем-крестоносцем, охранявшим Святой Грааль в зале с десятками чаш. Чудаковатый старик на станции метрополитена преобразился в легендарного воина, который сможет указать мне путь, не побоюсь этого слова, к спасению. Наша встреча явно была не случайной.
– Как найти Лонгина? – спросил я.
Легионер усмехнулся.
– Найти его не сложно, к нему сложно подойти? – ответил он.
– Почему? – спросил я.
– Все его контакты блокируют преторианцы, – сказал легионер.
– Да, меня в метро затолкали два легионера, когда я говорил с ним, – согласился я.
– Это были не легионеры, а гвардейцы. Тебе повезло, раз ты успел поговорить с ним. Обычно такие беседы пресекаются сразу, – сказал легионер, и задумчиво посмотрел в сторону, – хотя, если мы попытаемся подойти к нему вдвоем, у одного точно появиться шанс с ним переговорить.
– Ты что-то задумал? – спросил я бойца.
– В воскресенье его можно встретить у обелиска городу-герою Киеву на площади Победы. Он медитирует прямо под памятником. Предлагаю встретиться в 9 утра возле цирка.
– А этот памятник разве еще не снесли? – спросил я.
Воин не ответил. Мне ничего не оставалось, как протянуть легионеру руку, чтобы закрепить нашу договоренность. Он внимательно посмотрел мне в глаза, и с большой неохотой выполнил рукопожатие.
Копье судьбы
В условленное время я подошел к зданию цирка, где меня уже ожидал легионер. В этот раз он выглядел максимально эпично. На нем была надета новая туника насыщенного красного цвета, которая смотрелась броско и даже вызывающе на фоне выцветших домов и вечно закрытого тучами серого неба. На шее воина был повязан белейшего цвета платок, который подчеркивал его решительность и готовность к подвигу. Пластичный панцирь и шлем были начищены до блеска, а за спиной из-за несильных порывов ветра периодически из стороны в сторону ходила красная лацерна. В одной руке легионер держал пилум, в другой скутум, на поясе был закреплен короткий испанский меч в красивых ножнах.
– Как на парад… или на смерть, – пошутил я.
Легионер на это никак не отреагировал, а лишь указал рукой в сторону обелиска. Возле памятника – прям под надписью «Городу-герою Киеву» сидел знакомый старец во все том же исписанном странными символами оранжевом балахоне. Внизу ступенек, ведущих к подножию обелиска, располагались два легионера, точнее преторианца, еще двое гвардейцев дежурили с противоположной стороны памятника.
– Я зайду с левой стороны. Когда преторианцы начнут меня оттеснять, ты сможешь подойти к нему и спросить то, что тебя интересует. Только не спеши, жди, пока меня отодвинут подальше. Когда они поймут нашу хитрость, побегут к тебе, и тогда, возможно, шанс появится и у меня. Попробуем убить одновременно двух зайцев, – сказал легионер.
Я убрал от лица маску с серьезным выражением лица и кивнул. Легионер сделал разминку шеи, несколько раз поочередно наклонив голову из стороны в сторону, после чего целенаправленно пошел к Лонгину прямо через магистраль, не обращая никакого внимания на проезжающие автомобили. Движение воина преторианцы засекли сразу. Один из них, судя по гребню на шлеме – офицер, выдвинул в направлении легионера ладонь, призывая остановиться, но воин не сбавил ход, а лишь прикрыл тело крупным щитом. Преторианцы также закрылись скутумами и приготовились к обороне. Гвардейский центурион вытащил откуда-то из лат мобильный телефон, потыкал в экран пальцем, после приложил его к уху и стал что-то говорить. Двое преторианцев, которые охраняли другой подход к памятнику, также заметили легионера и поспешили на помощь своим товарищам. Пока они бежали легионер уже врезался во вражески щиты. От мощного толчка скутума преторианский офицер завалился на землю, а его напарник отскочил в сторону. Воспользовавшись удачным моментом, легионер рванул к легату пропретору, но уже успевший собраться центурион в прыжке схватил его за ногу, из-за чего воин повалился на землю. Тут же подбежавшая подмога стала пинать восставшего против системы бойца ногами. Впрочем, крепкая лорика сегментата надежно защищала его тело от этих ударов. Несмотря на сложное положение, легионер все же сумел подняться и двинуть кулаком одному обидчику в челюсть, из-за чего тот сразу же сел на задницу. Но в следующий момент легионера вновь повалили на землю другие гвардейцы. Я понял, что дальше затягивать нельзя, и со всех сил рванул к Лонгину. В порыве драки преторианцы не заметили меня, и я свободно приблизился к старику. Лонгин сидел в позе лотоса с закрытыми глазами и что-то тихо бормотал себе под нос.