– Ты хороший парень, Глеб, но… – сказала она и замолчала.
– В школьные годы мы шутили, все сказанное до слова «но» – лошадиное дерьмо, – вновь нелепо попытался пошутить я.
– Я не в этом смысле. Просто сейчас у меня не самый лучший период для отношений. Надеюсь, что он скоро закончится, – сказала она, и после небольшого промедления поцеловала меня в щеку.
Наверное, такой ответ Ольги сильно бы расстроил меня, не выпей я перед этим крепкую порцию спирта. Нет, конечно, я был слегка подавлен, но все-таки надежда на взаимность у меня оставалась. А надежда эта такая штука, которая помогает держать оборону даже при невообразимом численном превосходстве вражеских сил.
Жертва
На следующий день Ольга позвала меня на обед, во время которого рассказала о том, что преторианцы действительно взяли меня в работу по поручению Степана Гаврика. Как оказалось, вечно хихикающий коллега был знаковой фигурой в системе корпорации «АйДи» – начальником тайной службы, и канцлером при ордене рыцарей-архаров. Сам он рыцарем не являлся, но при этом принимал активное участие в жизни сообщества и пользовался неограниченным доверием генерального директора. Властных полномочий у него также хватало. Поводом для пристального внимания к моей персоне послужили последние стратегии противодействия антиконтенту, которые утратили прежний размах и акценты. Меня стали подозревать в сговоре с конкурирующий компанией – ЗАО «Генератор света». В ходе проработки выяснилось, что со мной беседовал Лонгин. Поначалу этому особого значения не предали, поскольку старик периодически ведет агитационную работу среди клерков. Но когда он передал мне копье, было решено провести со мной беседу. Впрочем, я далеко не первый конторщик, которому легат пропретор передавал копье, меч или другое колюще-режущее оружие. Поначалу всех таких клерков детально проверяли и допрашивали с пристрастием, но никаких серьезных намерений по нанесению какого-либо вреда корпорации или лично Виндзору обнаружено не было. Поэтому со времен интерес к таким клеркам пропал. Возможно, Лонгин делал так, чтобы запутать тайную службу. Но в итоге было решено просто максимально оградить общение сотрудников корпорации со светозарным центурионом. Ольга настоятельно рекомендовала мне вернуться к прежнему качеству проработки стратегий, поскольку возложенная на меня миссия гораздо важнее попытки завуалировать ключевые нарративы антиконтента. Кроме того, она сказал, что очень скоро произойдут события, которые ускорят реализацию нашего плана. Рекомендации Ольги были приняты, и жизнь моя превратилась в рутинное ожидание перемен. Я ходил на работу, разрабатывал стратегии противодействия антиконтенту, несколько раз в день сжигал выложенные из купюры оригами и заканчивал день в алкогольной медитации. Иногда я приглашал Ольгу в ресторан, и она иногда соглашалась пойти. Постепенно мы становились ближе друг другу и однажды вечером после ужина в «Желтом море» она поцеловала меня в губы. Но после этого наши отношения вновь откатили немного назад.
В один из стандартных вечеров я прогуливался под дождем в Мариинском парке, время от времени пригубливая завернутую в бумажный пакет бутылку со спиртом. Не знаю почему, но я вспомнил о Позере. До Арсенальной было рукой подать, и я решил навестить Владимира Владимировича, хоть и понимал, что шансы застать заслуженного работника медиа на месте будут невелики. К моему удивлению, он был там. Позер сидел на том же месте под памятником рабочим арсенала, как и при прошлой нашей встрече, держа в руке бутылку из-под сухого французского вина. Я поздоровался, и присел возле него.
– Все что угодно отдал бы за глоток подлинного бордо, – сказал Позер.
– Увы, Владимир Владимирович, здесь таких напитков нет, – ответил я.
Он внимательно посмотрел на меня, отпил из своей бутылки, и неожиданно сказал: – Не думал, что они вновь возьмут специалиста по разработке стратегии антиконтента.
– Почему? Это же важное направление работы, – парировал я.
– Оно было таковым в 70-х, 80-х, немного в 90-х. После 2000-х превратилось в чемодан без ручки. И нести тяжело, и бросить жалко. Человечество в большинстве своем потеряло способность построения логических связей, интеллектуальных диспутов, жажды открытий и познаний тайн природы, жизни, мира и человека. Сейчас общество – это биомасса бездумно и бесцельно плывущая по трендам, которые умело вводят, а потом заменяют строители пирамиды потребления. А самое забавное, что и сами творцы трендов такие же потребители, которые просто находятся на вершине своей бездушной постройки, являясь головой пожирающего себя уробороса. В наши дни сам антиконтент стал частью контента, поскольку потребители видят лишь поверхностную составляющую замыслов и посылов его авторов, лайкая и шаря эти произведения в своих социальных сетях, как и любой другой продукт «АйДи». Разрубить гордиев узел с потреблением, увы, мало кто способен.