После этого он поднял меч над своей головой и сказал так громко, что его голос гулом разнесло по залу: – Встань, архар, рыцарь ночи и лунного света.
После это все рыцари, вздернув над головами свои мечи, топоры и прочее средневековое оружие, выкрикнули: – Приветствуем вновь обреченного архара.
Момент действительно был крайне торжественный и величественный, и я испытал примерно такие же чувства, даже более сильные, как в момент, когда мне в университете в торжественной обстановке вручили диплом специалиста по запудриванию мозгов. Но его испортил Гаврик, который подбежал к Ивану и сунул ему в руку смартфон. Ухгад обнял меня, сделал снимок и вновь передал телефон канцлеру.
– Ждем лайки и репосты, – сказал Степан, – публикую фотографию в паблике.
Архары стали спускаться вниз и брать нас с Иваном в тески. В результате мы оказались в кольце – условном ринге диаметром около десяти метров. Степан Гаврик был вместе с нами в круге, вероятно, в качестве арбитра поединка.
– Каждый вновь посвященный архар обязан вызвать магистра на бой, дабы проверить его на прочность и убедиться в праве на трон. С момента существования ордена еще никому не удавалось пошатнуть власть магистра, сможешь ли ты сделать это? – обратился ко мне канцлер.
– С чем черт не шутит, – сыронизировал я, оторвав свой пилум от пола.
– Один рыцарь, который когда-то неудачно пошутил, потом шутил очень много и очень долго, – сказал Иван, – у нас тут много шутников, только вот смешно далеко не всем.
Виндзор опер меч о плече и сделал мне призывающий жест рукой, дважды прижав пальцы к ладони. Я приблизился к нему и сделал выпад вперед, крепко зажав пилум руками. Иван довольно легко ушел от броска, сделав просто шаг назад. Я повторно попытался сделать укол, шагнув вперед, но магистр отбил удар мечом. Двигался он очень легко и проворно, как будто его латы были невесомыми. Мне же движения давались с трудом – доспехи вроде бы были не очень тяжелыми, при этом они сильно ограничивали движения, что сильно усложняло ведение боя. Еще несколько моих попыток нанести удар не увенчались успехом, и тогда я решил использовать пилум по предназначению, со всей силы метнув копью в противника.
Мне показалось, что пилум ударит магистра в голову, но в самый последний момент он сместился в сторону и разрубил копье на две части. Я даже вскрикнул от досады и удивления. Резким движением он подскочил ко мне и ударил по голове плоской частью меча, из-за чего у меня зазвенело в ушах, а после толкнул ногой в грудь, и я с характерным лязгом повалился на пол. По улюлюканьям и возгласам других архаров я понял, что битва закончилась моим поражением. Более того, из-за поломанного пилума рухнула и моя вера в электуса.
– По-прежнему – не побежден, – возгласил Гаврик.
Последнее слово рыцари хором прокричали 13 раз. Я попытался встать на ноги, но сделать это было не так просто. Как перевернувшийся на спину жук, я пытался зацепиться конечностями за пол, чтобы подняться. Получалось у меня примерно так же как у бронированного насекомого. Ни Степан, ни Иван, ни рыцари даже не пытались мне помощь, но словно энтомологи с интересом наблюдали за моими движениями. В какой-то момент я все же сумел посильнее оттолкнуться правой рукой от пола и перевернулся на левый бок, а затем и на живот. Когда я, наконец, поднялся, канцлер сунул мне в руки две части сломанного пилума и указал на кресло за ступенчатым столом – четвертый стул по правую сторону от центрального хода.
Виндзор и рыцари уже сидели на своих местах, когда я поднимался к своему креслу. Мои движения они сопровождали хлопками в ладоши. Поскольку у всех, за исключением канцлера, на руках были стальные перчатки, зал наполняло металлическое звяканье и постукивание. Вначале я думал, что таким образом архары приветствуют нового члена ордена, но когда я занял свое место за ступенчатым столом, то понял, что чествовали они не меня, а канцлера. Гаврик метался по лестнице и раздавал рыцарям золотые бокалы, выполненные в виде классических граненых стаканов, и заполнял их дор краев какой-то зеленой жидкостью из большой стеклянной бутылки с цветной этикеткой. Когда он угощал меня, то я успел рассмотреть на наклейке изображение девушки в коротком зеленом платье с прозрачными зелеными крыльями, похожими на стрекозьи. В каждый бокал канцлер вставлял коктейльную трубочку, чтобы рыцари могли выпить жидкость сквозь прорези в стальных головных уборах. Когда все стаканы были наполнены, Степан спустился вниз и по-турецки сел на упомянутый бардовый пуфик. Себе он угощение не налил. У магистра бокал отличался от стаканов рыцарей. Это была высокая чаша в форме человеческого черепа на резной ножке, инкрустированная различными драгоценными камнями. Иван раскрыл свой шлем, поднял кубок и произнес: – Каждый город – Вавилон. Каждый порок – Вавилонская башня. Огонь – очищение. После чего он одним махом опорожнил весь немаленький бокал.