– Это не просто дань традициям, а важный элемент защиты от побочного эффекта, который возникает при вхождении в световой поток «ока потребления», – предупредил Гаврик.
Я попытался уточнить детали этой церемонии, но Степан отмахнулся, сказав лишь, что в ней нет ничего особенного. Он предупредил, что завтра будет ждать меня ровно в 18.00 у лифта на моем этаже, и, выходя из кабинета, зачем-то показал мне рукой жест «козы», выставив вперед мизинец и указательный палец, сжав к ладони все остальные пальцы.
– Вот и все, – подумал я, – настал момент истины.
Остаток дня я провел с Ольгой, которая пребывала в каком-то возбужденном состоянии, и постоянно твердила: – ничего не бойся. Свет не оставляет своих воинов даже в самых темных местах вселенной.
Весь следующий день я просидел в рабочем кабинете, сжимая в руке пилум. Поначалу я старался ни о чем не думать, но получалось у меня не очень. Поэтому я сосредоточился на счастливых воспоминаниях своей жизни, и значительную часть в этих воспоминаниях занимала Ольга. Перед тем как покинуть кабинет, я наполнил стакан заранее заготовленным спиртом и одним глотком опорожнил его. В голове слегка закружилось, и граничащая с безразличием уверенность раскатилась по телу.
– Зачем тебе копье? – усмехнувшись, спросил меня Гаврик, который уже ожидал меня у лифта.
– С ним как-то уверенней себя чувствую, – ответил я.
Степан хмыкнул, нажал на знакомую кнопку, и лифт понесся вверх. Как и во время рыцарского бала, мы вновь оказалась в небольшом фойе с масштабной скульптурой в центре зала. Однако теперь скульптура была несколько другой. Теперь вместо Кисельвова и Дуря на кресте, который нес худощавый человек с терновым венцом на голове, сидели животные – птица, напоминающая павлина, змей с гребнем, как у рыбы, полосатый кот, черепаха, муха, которую за конечности и отростки удерживали 12 муравьев, волк похожий на лису, или лиса, похожая на волка – с костью в зубах, а также белый козел с огромными рогами. Всех этих животных накрывали крылья громадной гарпии с некрасивым женским лицом. Гаврик указал мне на дверь со знакомой литерой M. Внутри меня встретили те же кавказцы, которые надевали на меня рыцарские латы во время церемонии посвящения в рыцари-архары, правда, в этот раз они были в папахах, черкесках и бурках белого цвета. Один из джигитов опять указал мне на небольшой подиум, установленный вблизи камина. Я повиновался, после чего второй подошел ко мне с подносом, на котором стоял большой и вычурный кубок, наполненный до краев какой-то черной жидкостью.
– Пей, – прозвучал кавказский акцент.
Я взял довольно тяжелый кубок в руку. Фужер был выполнен из хрусталя на золотой ножке, на которой были изображены такие же животные, как и на скульптуре в фойе. Я долго не мог оторвать взгляд от игры языков пламени из камина в гранях хрустальной чаши.
– Пей, – повторил голос.
Я пригубил. Напиток оказался тягучим, маслянистым и кислым. Не могу сказать, что пить его было невозможно, но приятного в этом было мало.
– Надо, брат, надо, – приговаривал один из джигитов.
Когда я закончил, меня чуть не стошнило, но я все же сдержался. Я поставил кубок обратно на поднос, и хотел, было, спуститься с подиума, но прислужник остановил меня. Картинка в глазах поплыла, а предметы в комнате стали яркими и выразительными. Второй джигит накинул мне на плечи шкуру какого-то животного, подозреваю, что козла, и специальными завязками закрепил на теле. Затем он развернулся и взял со стула козлиную голову. Это был своеобразный шлем, созданный таксидермистом с головы настоящего животного, с виду ничем не отличающийся от реального кашмирского козла, но полый внутри. Один их прислужников надел этот убор мне на голову, второй с помощью специальных ремней закрепил его к телу. Кавказцы свою работу знали – голова и шкура козла держались на мне так крепко и надежно, что у меня создалось стойкое впечатление, что это было мое настоящее тело. Я относительно свободно двигался в этих латах, и даже мог делать наклоны. Прислужники выпроводили меня из своей коморки, и я вновь оказался в фойе. Гаврик встретил меня неожиданно. Он подошел ко мне, встал на колени, поцеловал руку и сказал: – ваше величество, трон ждет.
Мы двинулись в направление двери с литерой W. Справа от двери в боковой стене было вмонтировано зеркало, в нем я увидел большого черного кота и белого козла, но в следующую секунду они исчезли. Подойдя к зеркалу, я внимательно посмотрел в него. В зеркале отражался козел с человеческими ногами и руками, а между рогами животного пылал огонь в форме короны с острыми шипами. Я поднес к головному убору руку, но огонь нисколько не обжигал меня. Гаврик открыл двустворчатые двери, поклонился, жестом указывая мне путь, и я вновь оказался внутри трехнефного готического собора с витражами из цветного стекла и скульптурами рогатых рыцарей. Когда мы приближались к центру зала, раздался звук открывающихся дверей. Со стороны скульптуры рыцаря с крыльями дракона к нам двигалась процессия. Четыре девушки в просвечиваемых кольчугах, одетых на голые тела, и шлемах с закрепленными с боков орлиными крыльями несли на большом круглом щите обезглавленное тело мужчины в козлиной шкуре. Сразу за ними шла обнаженная прислужница, которая несла на подносе голову козла со следами крови. От этого зрелища у меня приподнялись волосы на затылке, а также моментально пересохло в горле.