Меня зовут Зои Карнатчи, мне двадцать восемь лет. Проект "Амеко" будет запущен через пол года, а сейчас моя задача подготовить нашу будущую колонию к вторжению. В своё время мы использовали аларин как место для выбракованного материала и только десять лет назад выяснили, что он вполне пригоден для жизни. Конечно, местные условия оставляют желать лучшего, впереди ещё много работы, но нас никогда не пугали трудности.
Проект "Амеко" состоит из нескольких взаимосвязанных этапов. постараюсь объяснить вкратце. Весь процесс преобразований состоит из нескольких взаимосвязанных этапов. Вначале мы формируем группы особей, отличающихся наиболее высокими физическими и умственными данными. Затем извлекаем их ДНК, вносим изменения на генетическом уровне и уничтожаем основных носителей. После этого информацию о ДНК передаём в ваш мир через ретранслятор. На это необходимы огромные затраты энергии, которую мы извлекаем из собственного мира, с помощи установки "Ловчий", оставшейся нам от аюров. Мы не могли до него добраться, но могли черпать энергию из Фритте, электрической реки, питавшей город Эридэ. Процесс передачи носит периодический, изменяющийся от минимума к максимуму характер, поэтому мы называем их волнами. Всего будет девять передач, девять волн. Число выбрано не случайно, именно такое количество передач гарантирует стабильную работу системы. Переданная информация будет помещена в материнскую экосистему, которая, получив первоначальный строительный материал, сможет вырастить необходимые клетки. Которые в свою очередь запустят основной процесс. Процесс изменений.
Однако почти сразу после того, как мы приступили к созданию волн, мы столкнулись с существенной проблемой. Мы создали точный макет будущей колонии, используя взятые в аларине образцы, и выяснили, что частицы будут уничтожены раньше, чем успеют внедриться в инородную среду. Это произойдет буквально по нашей, вине, потому как частицы смогут функционировать в том мире только при условии того, что они будут носителями уникальной ДНК, нехарактерной для колонии. Засоряя мир собственным мусором, то есть живой и неживой материей, мы создали множественные помехи, которые не позволят частицам сохранить жизнеспособность.
Моя задача была очистить будущую колонию от подобного мусора. Вся выбраковка должна была быть извлечена.
— Вся… выбраковка. Выбракованный материал. Отработанный… материал. Материал.
У слова "материал" был вкус древесной стружки. Я судорожно облизнула пересохшие губы кончиком языка. Язык тоже был сухим и шершавым как наждак. Теперь надо успокоиться. Тыльной стороной левой руки по лицу. Закрыть глаза. Снова открыть, удивиться тому, что стало сложно сглатывать слюну. Перестать слышать голоса в голове, которые повторяли слово материал со вкусом древесной стружки. "Новый орбит со вкусом мяты" — визжал тоненький голосок, подражая телевизионной рекламе. "Новый материал со вкусом человеческой плоти" — басом вторил ему другой голос. Мне показалось, что он принадлежит ведущему передачи "Огненный шар", которая шла по пятницам на канале "Травер-4". Участникам там предлагалось ответить на двенадцать вопросов, все на военную тематику. Однажды туда занесло какого-то длинноволосого никса, и всё время передачи у него на лбу выступал обильный пот. Не помню, что он отвечал на вопросы. Не помню вопросов. Помню только крупные капли пота, которые заливали ему лицо, попадали в глаза, и никс смешно дёргал лицом.
— Выбраковка, — снова повторила я деревянное слово и закрыла голову руками.
— О господи, это же не я, — через некоторое время сказала я громким, испугавшим меня саму шепотом. — Это не я. Это была не я. Не я.
Я обхватила колени руками и принялась раскачиваться взад вперёд. Дыхание стало быстрым-быстрым, таким, что вздрагивал кончик носа и губы ощущали струи холодного воздуха. Я закрыла глаза, но свет пробивался сквозь закрытые веки, и я видела ярко очерченные синие артерии.
— Это была не я, — снова сказала я, обращаясь к невидимому собеседнику. Мне захотелось во что бы то ни стало убедить его в том, что это была не я. И я повторила: — Это была не я, — и снова, менее уверенно, но более громко: — Это была не я!
— Это была не я! — завизжала я, сжимая руки в кулаки и с силой опуская их на обитое бархатом сиденье. Прикосновения кожи к мягкой ткани мне не понравилось, в нём было что-то противоестественное и тошнотворное.
— Это была не я! — закричала я уже беззвучно, всем телом ощущая, что теряю над собой контроль, проваливаясь в какое-то хитросплетение двойной памяти. — Не я, не я!
Потом я привалилась к синей спинке сиденья и положила ладони на виски, изо всех сил растопырив пальцы. Несколько секунд я шумно вдыхала воздух ртом, а потом заговорила быстро и сбивчиво, словно опасаясь, что меня кто-то перебьёт:
— Меня зовут Зои Карнатчи. Мне двадцать два года. Я родилась в Санкт-Петербурге в колонии для дрэев. Я училась сначала в школе пришельцев, потом в лагерной школе, потом в американском пансионе "Наш дом Земля". Во времена репрессий я была помещена в лагерь тюремного типа, где мне вживили под кожу микрочип. После извлечения на моём правом плече остался глубокий шрам. Вот он, рядом с шрамом от прививки оспы. В девятнадцать я закончила школу (с двухлетним перерывом в обучении) и получила идентификационную карту с правом свободно перемещаться в пределах приписанной к карте территории. По программе "Второй мир" мне дали возможность снимать жильё у тех, кто участвует в программе. Четыре раза я переезжала, каждый раз по инициативе администрации района, которая по какой-то причине отказывалась принимать участие во "Втором мире". Я устроилась на работу в супермаркет "Рассвет", после того, как он закрылся я откликнулась на вакансию "Рупора",в котором и работала до последнего времени. Я люблю свою работу, и я люблю свой город, и я… И это была не я! Не я!
— Простите? — окликнул меня неслышно вошедший проводник. — Вы что-то сказали?
Я посмотрела на него с ужасом, к которому примешивалась изрядная доля отвращения.
— Я ничего вам не говорила, — с вызовом заявила я. — Вам ничего. Но вы-то явно хотели что-то мне сказать?
— Да, — кивнул Архо, поглядывая на меня с опасением и каким-то неприятным подобострастием. — Я принёс арвитиум, таблетки от простуды. Разработаны с учетом нашей анатомии. Вот, пожалуйста.
И проводник протянул мне белую прямоугольную коробочку в целлофановой упаковке. Я машинально взяла её в руки.
— Принимать по одной до еды. Они правда помогают, я пробовал, — робко улыбнулся он. Я хищно ощерилась.
— Кто я по-твоему?
— В-вы? — испуганно протянул Архо и попятился. — Вы… Зои. Зои Карнатчи. Руководитель проекта "Амеко".
— Нет! — закричала я так громко, что задрожали стёкла. — Я не знаю ни о каком проекте "Амеко"! Я действительно Зои Карнатчи, я не человек, но я часть, часть этого мира!
— Зои, вы… — ошарашено проговорил проводник и вдруг посерьёзнел: — О, я понимаю. Вы плохо себя чувствуете, сказывается действие перехода. Мне говорили, меня предупреждали об этом. Мистер Джонс…
— К черту мистера Джонса! К черту проект, вас и ваш поезд! К черту корпорацию и новую работу! Я хочу вернуться обратно!
— Обратно, — с удивлением повторил Архо, видимо, не совсем понимая, о чем я говорю. — Зои, вы… Вам надо отдохнуть. Примите лекарство, выпейте чай, потом я принесу вам что-нибудь перекусить, и…
Он не без опасения посмотрел на меня, потом сделал небольшой кивок головой и добавил почти весело:
— И вы сами не заметите, как всё придёт в норму.
— В норму, — послушно повторила я, чувствуя, как невероятная усталость просто придавливает меня к сиденью.
— Выпейте, пожалуйста, — негромко попросил проводник. Он осторожно разжал мои одеревеневшие пальцы, снял целлофан и открыл коробку. Серебристый блистер на 12 таблеток. Шуршание разрываемой фольги. Две таблетки у проводника на ладони. Стакан с остывшим чаем.