— Что ты сказала? А ну…
— Убери. Свои. Руки, — в подбородок Ларисе уперлось холодное дуло черного Глока. Взбешённое выражение лица Ларисы мгновенно сменилось на сильный испуг, она разжала руки и потрясённо замерла.
После секунды ошарашенного молчания все заговорили разом
— У неё пистолет…
— Ох…
— Анна, вы что…
Гам прервал громкий голос из распахнутой двери столовой.
— Энни, ну что ты тут опять устроила! Мы ещё даже не завтракали, а ты уже тычешь стволом в лицо человеку, да ещё и врачу!
На пороге столовой стоял Денис.
Глава 9. Люди и механизмы
Я уселся в кресло поудобнее. Энн развалилась на диване рядом с холодильником. Вадик надел мне на голову шлем, от которого шел толстый кабель, терявшийся где-то за стойками с мониторами.
— Как "Вспомнить всё", прям, — пошутил я.
Вадик не улыбнулся. На его лице была мрачная тень.
— Сосредоточься на вопросах, которые ты хочешь у неё выяснить. Это будет не так просто, поэтому, когда я подключу тебя — думай о них непрерывно.
— Всё так страшно?
— Да, нет. Наоборот. Сам увидишь.
— Вадик, — сказала Энн со своего дивана, — ты отвечаешь за него своей, безусловно гениальной, головой. Ты меня знаешь, могу её открутить.
— Знаю.
Вадик прекрасно помнил пистолет у лица Ларисы, но сейчас ему явно было не до того.
— Чтобы там ни было бояться тебе там нечего. Это просто способ общения с нейросетью. Он… Ну… Необычный, но это самый простой способ её понять. Поверь, мы многое перепробовали. В общем не бойся…
— Ты так часто говоришь, чтобы я не боялся, Вадик, что я начинаю нервничать, — многословие, обычно не самого разговорчивого в мире математика и вправду начинало меня напрягать, — На что это похоже? Что мне там делать? Как спрашивать?
— Ты всё сам поймёшь, — Вадик, закончил пристраивать у меня на руках и груди какие-то датчики и отошёл к мониторам.
— Зачем датчики?
— Сеть будет контролировать твоё самочувствие. Обратная связь. Чтобы не перегрузить тебя, — математик сосредоточенно что-то набирал на клавиатуре, не приседая за стол, — сейчас начнется сеанс. Закрой глаза и расслабься.
— Хорошо, — я глянул на Энн. Она нарочито небрежно что-то листала на терминале.
Я закрыл глаза и расслабился.
Однажды я читал книгу, в которой человек пытался объяснить словами, что чувствует просветлённый буддийский монах, погрузившийся в джхану, некую глубокую медитацию, из которой, по легенде, Будда отправился в Нирвану. Так вот, в процессе этого многословного описания, с множеством красочных метафор, мне стало понятно, что ничего у этого писателя рассказать не получается, да и сам он честно признался, что описывать словами это бессмысленно. Слова — это всего лишь ярлыки, которые люди навесили на вещи, которые можно увидеть или потрогать или попробовать на вкус. То же, что происходило с человеком в джхане, на это нельзя было подобрать никаких аналогов из понятий мира знакомого нам.
Так и мой опыт общения с нейросетью, которую создал Вадик со своей командой, это было что-то сродни погружению в Нирвану.
Я растворился. Я исчез как личность. Я перестал быть отягощенным телом, мыслями, заботами. Я читал чистым разумом и не просто разумом, а разумом всезнающем и всеведущим. Я получил, ответы на абсолютно все вопросы и далее не просто получил, я понял всё так глубоко что эти вопросы просто отпали сами собой. Я мог узнать всё что угодно, любое знание было уже у меня в памяти, я не напрягаясь постиг все секреты мироздания. Вопросы, которые я хотел задать сети, болтались где-то на окраине моего всемогущего разума. Мне пришлось слегка напрячься, чтобы просто перевести свой всемогущий взгляд разума на эти мелкие, как муравьи проблемки, но я всё же смог это сделать. И тут же, мгновенно обретя абсолютно полную ясность по ним, отвернулся на более интересные задачи. Я погружался в поразительные и интереснейшие глубины познания, как вдруг что-то резко рвануло меня, по глазам ударила яркая вспышка света, и я вывалился обратно в комнату с терминалом. Ощущения были, как будто у меня из головы с корнями и хрустом выдрали мозг. Это было чудовищно. Я не могу толком описать эти ощущения, у меня нет метафор, которыми я мог бы оперировать. Но если бы меня проплатили описать это по школам боли — я потребовал бы увеличить шкалу.
Точно помню что я закричал. Горло было какое-то сухое, крик превратился в сиплое клокотание. Я вывалился из кресла и скорчился, меня вырвало. Комната вращалась, я слышал крики.
— …три часа, твою мать, ублюдок, что это такое…
— … Ты убьешь его, так нельзя!…
— …я тебя убью, тварь, где докторша…
— я предупреждал! Нельзя прервать сеанс!
— три ё@#нных часа, пусти меня, мудак, Дэн, ты слышишь меня?
— вх… вох… воддхыы…
Свет постепенно переставал разрезать меня на части сквозь закрытые глаза. В рот потекла жидкость, я закашлялся, но потом смог присосаться к бутылке. Как же я хотел пить…
Потом всё было как в сером тумане. Вынырнув из него, я ощутил себя лежащим на диване. Мрачный Вадик елозил шваброй, подтирая мою блевотину.
По середине комнаты стояла Лариса, и злым голосом высказывала всё, что думает о мозгах учёных и о Вадиме в частности.
— … так использовать аппаратуру глубокого сканирования! На какие энергии вы её настроили? Поэтому вы все чахли? Истощение? Вы как эти тупые мыши — давили на педаль, пока падали от истощения? Что эта хрень делает? Центры удовольствия?
— Какие ещё центры удовольствия, Лариса, я что похож на идиота? Мы учёные, здесь…
— Вы похожи не на идиота, Вадим, вы похожи на учёного идиота. Такие вещи нужно проводить в связке с врачами, биологами, нейрохирургами и и не в таких условиях. Да учёный ли вы вообще? Кто вы там математик? Кто позволил вам ставить опыты на людях? Вы что, усилили мощность? Почему у меня всё было не так? — Лариса была страшна в гневе, несмотря на то что она была наголову ниже — она прямо таки нависла над руководителем проекта, я впервые в жизни наблюдал живое воплощение этого известного книжного штампа.
— Потому что для вас мы не подключили глубокое погружение. Показали только первый уровень, как в самом начале. Коля — кибербиолог, специалист по квазибиологическим нейросистемам, это была его идея — обучать её напрямую нашему мышлению, по сигналам мозга. Но нам нужна была и обратная связь, поэтому через некоторое время мы перенастроили аппаратуру так, что сеть смогла возвращать нам импульсы, усиленные через резонанс. Сеть сама давала рекомендации, какие контуры как настроить, где дать больше энергии, куда добавить излучателей, через некоторое время, с её помощью, мы полностью изменили схему устройства. Мы научили сеть отключать сигнальную систему управления телом, эти сигналы давали сильные помехи, мешали процессам чистого мышления. Побочным эффектом стало вот это ощущение депривации. Дальше больше — у сети есть доступ к огромному массиву информации, цель сеанса связи для сети — отвечать на наши вопросы. Она воспринимает это буквально, то есть на каждый вопрос, возникающий в мозгу она ищет и загружает ответ. Отсюда это ощущение божественного всеведения, это как будто бы вас подключили к модному экзоскелету — сначала вы будете ощущать себя бесконечно сильным. Это мешает сосредоточиться, но быстро привыкаешь, а вот Денису при первом погружении дало по мозгам… Дэн?
Я, как рыба, открыл и закрыл рот, вместо меня заговорила Лариса, и голос её был максимально недобро:
— Продолжайте.
— А… Что, собственно продолжать? — Вадим, с тряпочкой в руках, был немного сбит с толку.