Из того, что удалось понять наверняка, я отметила следующее: за хорошую работу и послушание некие баллы начислялись на счетчик, за нарушения любого из правил - отнимались. Всего же, чтобы получить свободу, необходимо было набрать тысячу баллов. Теперь сомнений в том, что этот город являлся тюрьмой, не осталось. И все было бы более чем логично, если бы не некоторые правила, которые вводили в полное заблуждение или же оцепенение. Добравшись до абзаца, в котором говорилось о переходе через улицу, я не удержалась и присвистнула. По всему выходило, что человек не мог двигаться в определенном направлении по улице более получаса, по истечении тридцати минут он должен был пересечь ее и продолжать движение по другой стороне. Но для чего? Какой смысл? Или, например, правило, касающееся автобусных билетов...
Я нашла нужные строчки и перечитала их еще раз.
«При входе в средство публичного транспорта пассажир обязан получить от водителя билет со штрих-кодом, указывающим точное место расположения сиденья, после чего занять место в соответствии с указанными на билете данными». И все бы ничего, но штрих-код представлял собой какую-то хитрую математическую формулу, которую пассажир должен был рассчитать сам, чтобы получить ответ, какое же в конце концов сиденье ему занимать. Почему бы просто не написать нужную цифру? Зачем усложнять?
Я озадаченно почесала щеку.
Из дальнейшего параграфа выходило, что если пассажир не займет указанного в билете места в течение определенного времени (оно указывалось где-то рядом с кабиной водителя), то будет наказан штрафом в размере пяти баллов.
Я ненадолго отложила книгу, пытаясь понять, что все это значит.
Выходило, что сложности были надуманы специально, чтобы как можно больше наказывать людей за любые, даже самые мелкие, провинности. Вывод этот мне не понравился, но, скрипнув зубами, я принялась читать дальше. И чем дальше я углублялась в свод законов, тем больше убеждалась, что не ошиблась. Как еще можно было относиться к правилам, таким как:
«Все или некоторые из уставов могут быть изменены в любой момент по решению комитета города без специального уведомления гражданских лиц, о котором последние могут узнать из платного телевизионного канала номер двенадцать. Выход ежедневной программы «О законах» не имеет установленного времени показа. О нем сообщает газета «Тали сегодня», которая продается в городских киосках».
Я оторвалась от книги и осоловело уставилась на стену. Что за идиотизм? Программа выходит каждый день, но времени никто не знает, нужно читать газету. А что если кто-то работает? А что если программа выйдет ночью, когда большинство жителей спит? И сколько длится выпуск программы? Ведь предполагалось, что просмотр этого «шоу» являлся едва ли не обязательным, что, в свою очередь, означало, что людям приходилось отрываться от занятий в рабочие часы, что неизменно влекло за собой новые наказания.
В конце концов, я отложила книгу и зло посмотрела на темный экран телевизора. Теперь он казался мне воплощением кошмара из разряда «Большой брат следит за тобой». Возмущенная и нервная я какое-то время кружила по комнате, рассортировывая прочитанную информацию в голове.
Мне здесь жить! Мне какое-то время придется мириться с любыми, даже самыми тупыми правилами, хотелось того или нет. Но неужели придется вновь зубрить математические формулы перед тем, как сесть в автобус? Что за черт!
Наконец я успокоилась. Все это временно. Я попала в этот ужасный город не за провинность, а, значит, ко мне все это не относится. Я не в ловушке. Мне всего лишь нужно найти Лароша, а потом уехать отсюда, и все кошмары будут забыты. Вот только как уехать, если это тюрьма? Проникшись секундным ужасом, я тут же заставила себя переключиться на мысль, что Корпорация позаботится об этом (должна позаботиться!), ведь это по их воле я здесь. Предательский голос верещал, что все не так просто, но мне ничего не оставалось, кроме как верить «Dreams LTD». Постоянные противоречия могли свести с ума любого, даже самого стойкого человека, а моя нервозность и без того усугубляла ситуацию.
Устав от блуждания по комнате, я взглянула на часы - почти десять. Спит моя соседка или нет? Наверняка нет, время детское. Хотя, если она работает с самого утра, то возможно, что и десятый сон видит.
Недолго думая, я решила проверить. Не забыв прихватить из холодильника еще одну банку джема в качестве задатка для ускорения процесса «дружбы народов», я наскоро причесалась и выскользнула за дверь. Какой номер комнаты она называла? Кажется, триста двадцать первый...