- Я просто хочу, чтобы он вышел на свободу. Остальное не важно.
Показалось или нет, но сидящий на диване Дэйн едва заметно улыбнулся и обменялся задумчивым взглядом с Реном. Если бы в тот момент я помотрела на Дэлла и Чейзера, то заметила бы на их лицах то же самое непонятное выражение.
Однако я его не заметила. И это было не важно.
- Найдется ли у хозяина дома что-нибудь выпить? - вежливо адресовала я свой вопрос Маку.
- Найдется, - просто ответил тот и отправился к вмонтированному в стену бару, который я не заметила раньше, потому как дверца его полностью сливалась со стеной, и лишь нажатие на какую-то панель выявило скрытый алкогольный тайник. - Вино, мартини, бренди, виски?
- Бренди будет в самый раз, спасибо, - отозвалась я, останавливая выбор на чем-нибудь покрепче. Пребывание среди этих самцов быстро выкачивало силы, и мне срочно требовалось немного расслабиться.
Получив в руки вожделенный напиток, я отправилась в дальний конец комнаты, где за шторкой притаилась дверь, ведущая на балкон. Бросив вопросительный взгляд на Чейзера и получив утвердительный кивок, я шагнула в свежий, пахнущий машинами и цветами, вечерний воздух.
Стоя в сгущающихся сумерках, я никак не могла взять в толк, почему ничего не упомянула про собственную встречу с Дрейком. Что заставило меня промолчать?
Бренди медленно стекал в желудок, принося такое нужное в этот момент облегчение и опустошая голову от мыслей. Пространство сада и насаждение высоких деревьев скрывало дорогу, и гул машин отсюда почти не был слышен. Удобно, тихо, хорошо.
Там, в комнате, обсуждалось распределение обязанностей: кто и что должен сделать в течение следующих двадцати четырех часов, чтобы операция не затягивалась по времени. Над столом Мака возникли два больших экрана, которых раньше там не было (я не стала удивляться технической составляющей этого дома - один только бар заставил задуматься, сколько еще скрытых кнопок и панелек приходится на квадратный метр любой комнаты). Они рассматривали снимки с каких-то камер. На них я узнала подъездные ворота Тали, через которые когда-то проезжал наполненный заключенными скрипучий автобус. Сразу за воротами стоял контрольно-пропускной пункт.
Вспомнился усатый служивый Броцки, который так живо радел за меня, умелого хакера, предлагая жилье получше. Где-то там так и была комната, которую я занимала так недолго, в жилом комплексе с названием Бэль-Оук парк. В соседней тогда жила Янка. Еще до ранчо, до поджога....
Где-то там так и стоит жара, которую лишь изредка смывают короткие проливные дожди. Так и не довелось увидеть ни одного из них.
А здесь, в комнате, вокруг экрана сгрудились мужчины. Дэлл указывал кончиком карандаша на какую-то деталь на снимке, остальные кивали. На балкон долетали слова «электрический забор», «вышки», «место подхода». А еще что-то про растительность, отвлечение, расстановку и куча прочих слов, о которых я не задумывалась.
Это теперь их работа, и я знала, что они сделают ее хорошо. А мои усилия заканчивались здесь. Все было передано в руки профессионалов. Остались дни, скорее, даже часы до того момента, как Халк сможет покинуть опостылевшую за долгие три года территорию.
Халк.... Вспомнились его серебристые глаза и выгоревшие от солнца волосы. Закатанные до локтей рукава белой рубашки, золотая цепочка на шее и знакомый до боли запах. Я покачала стакан с бренди в руках и вдруг точно поняла, почему ничего не сказала про Дрейка.
Я промолчала не за тем, чтобы получить восхищенные взгляды этих парней у меня за спиной - мол «Ну, надо же какая смелая! И туда сходила, и с этим поговорила» (хотя это, без сомнения, было бы приятно). И не в том, что я хотела проверить на предмет наличия их совесть. Ведь признайся я в согласии Дрейка, им не пришлось бы волноваться о последствиях. Им, так или иначе, придется туда идти, применять силу, проходить ворота - других вариантов нет.
А вот что меня по-настоящему волновало, так это, что скажет сам Халк, когда поймет, что я пошла если и не прямо, то косвенно против его воли? Ведь он поначалу подумает, что именно из-за меня они нарушили закон.
Какой будет тогда его реакция на мою «ошибку»? Ощетинится он? Отстранится? Разозлится?
Халк никогда не злился на меня, и представлять, что такое может произойти в первый раз, было неприятно, почти болезненно.