– Ольга, не смотри по сторонам, как ворона, с открытым ртом. Воспитанной девушке это не пристало, – опять послышался голос мамы. Они с отцом ушли чуть вперед.
Вздохнув, я постаралась вести себя как меня учила матушка. Увы, сколько я ни стараюсь, у меня практически никогда это не выходит. Вот Светлана всегда ее радует, потому что ведет себя, как подобает благовоспитанной барышне.
Пройдя огромный зал, мы направились к лестнице, что находилась по правую руку, и снова начали подниматься наверх. А я опустила взгляд вниз, как пристало благовоспитанной барышне, про себя считая ступеньки.
Их оказалось пятьдесят, а перед нами был еще один зал, выглядевший так же, как и тот, что остался позади. Только здесь вместо лестниц в другие помещения вели темные деревянные полированные двери, красивые и резные.
Мы пересекли его и вошли в единственную дверь, расположенную прямо по центру, и оказались в очередном зале.
В этом помещении, тоже довольно большом, стояло много кресел, в них разместились взрослые с детьми. Некоторые дети были в некрасивых серых одеждах.
А впереди на возвышении стоял овальный стол с солидными креслами, в которых сидели незнакомые люди. За их спинами, на стене, элегантно задрапированной бархатной зеленой тканью, красовался огромный герб отдела творцов. На полу лежали пушистые ковры, а по периметру комнаты располагались изящные медные канделябры, в которых трепетало пламя множества высоких свечей.
Не прекращая все рассматривать, я прошла вслед за родителями, которые заняли места с краю собрания. Практически все находящиеся в помещении дети поглядывали друг на друга с любопытством, а некоторые – и с неприязнью.
Сначала я наблюдала, как дети один за другим поднимаются на возвышение, а через несколько минут возвращаются обратно и покидают зал. Время текло очень медленно, поиграть здесь было не во что, и я уже успела детально изучить помещение, когда папа куда-то ушел и практически сразу вернулся.
Родители, взяв меня за руки, повели на возвышение, где расположились господа в строгих костюмах. И даже одна дама в строгом глухом платье.
Пожилой мужчина, сидящий по центру – судя по всему, главный среди них, – поднялся и произнес:
– Приветствую вас, господин граф Орлов, госпожа графиня и, конечно, юная мадемуазель Ольга. Разрешите представиться – князь Станислав Игнатьевич Лехвицкий. Рад, что вы откликнулись на наше предложение и привели дочь на испытание. Должен сказать, для нас будет крайне желательным, если следующий творец окажется из высшего общества.
– Это связано с какими-то особенными причинами? – спросил отец.
– Меньше проблем, – тяжело вздохнул мужчина. – Сами понимаете, воспитание… и многое другое. Для отбора в зале присутствуют ранее найденные нами творцы.
И он рукой указал в сторону, где недалеко от стола в креслах сидели два молодых господина.
– Позвольте лично представить вам людей, о которых вы и так наслышаны. Господин Алексей Михайлович Разинский и господин Джеймс Мэллори.
Творцы с бесстрастным видом встали и коротко поклонились.
– Пожалуй, начнем, – подытожил князь.
Лехвицкий подвел меня сначала к столу с какими-то вещами и спросил:
– Нравится ли вам что-нибудь?
Я принялась внимательно разглядывать разложенные передо мной предметы. Здесь были деревянный сундучок, камушек, кусочек старой ткани и так далее.
Единственной вещью, что пришлась мне по душе, оказался синий камушек.
– Дотроньтесь, – заметив мой интерес, посоветовал он мне.
Я прикоснулась. В пальцах возникло покалывание, о чем я и сообщила.
Он переглянулся с князем.
– Подойдите к господину Разинскому и поговорите с ним.
Робея и чувствуя себя неуверенно, я приблизилась к удивительно красивому джентльмену. Это был старший творец.
– А вы такой, со странностями, – брякнула я, не подумав, первое, что пришло в голову.
Молодой мужчина поджал на мое замечание губы, поднялся и, подведя меня к стулу, усадил на него, сам уселся напротив и спросил:
– Скажите, с вами никогда не происходило ничего странного?
– Нет, – честно ответила я.
– Болели? – приподнял он бровь, беря меня за руку.
– Нет.
Я не понимала смысла этих вопросов.
– Возникало в последнее время тянущее чувство, которое обычно бывает, если сильно раскачиваешься на качелях?
– Барышни в моем возрасте не качаются на качелях, – важно сообщила я, вспомнив слова мамы.