— Маленький девол хочет драться с Большой Грызь? Грызь любит драться!
Гиббель слегка порозовел и снова повернулся ко мне.
— Послушайте, Ск... господин Скив. Ведь все это в прошлом, верно? Что вы скажете насчет того, чтобы помочь мне в деле с этим профсоюзом?
Я откинулся на спинку кресла и положил руки на затылок.
— Нас это не интересует, господин Гиббель. Трудовые конфликты — не наш профиль. Однако если хотите небольшой бесплатный совет, то я порекомендовал бы вам договориться. Длительные забастовки могут оказаться очень дорогостоящими.
Девол оскалил было зубы, но затем снова взглянул на Корреша и искривил губы в улыбке. Он не сказал больше ни слова, пока не добрался до двери, и даже там заговорил со старательной почтительностью:
— Э-э... если такая просьба не слишком обременительна, не могли бы вы ненадолго прислать этого Гвидо — просто показаться рабочим? Ведь когда он взял да исчез, некоторые болтали, будто это я устранил его. Мне бы тогда немного легче было вести переговоры.
— Я спрошу его... когда увижу в следующий раз.
Девол благодарно кивнул и ушел.
— Несколько затруднительное положение, а, Скив? — спросил Корреш, снова становясь самим собой.
— Еще один довольный клиент корпорации М.И.Ф. заглянул выразить свою благодарность, — вздохнул я. — Напомни мне не отправлять впредь Гвидо на задания без совершенно точных инструкций. Хм-м-м?
— А как насчет хорошей порки?
Я покачал головой и снова выпрямился в кресле, взглянув на кучу бумаг, которые, похоже, размножаются на моем столе всякий раз, когда отсутствует Банни.
— Хватит об этом. Что я могу для тебя сделать, Корреш?
— Хм-м? Да нет, ничего. Я просто искал сестричку, хотел узнать, не пообедает ли она вместе со мной. Не знаешь, где она?
— Тананда? Вообще-то я отправил ее на задание. Извини.
— Не важно. Что за работу ты поручил старушке?
— Ца ничего особенного, — сказал я, перебирая бумаги в поисках письма, которое читал, когда ворвался Гиббель. — Всего лишь небольшое взыскание долга в нескольких измерениях отсюда.
— ТЫ СПЯТИЛ?!
Корреш вдруг навис над моим столом, два его лунных глаза разных размеров оказались всего в нескольких дюймах от моих. Мне пришло в голову, что я никогда не видел этого тролля по-настоящему рассерженным. А узрев такое, искренне понадеялся, что никогда больше не увижу внОвь. Конечно, при условии, если переживу этот первый раз.
— Тпру! Корреш! Успокойся! В чем дело?
— ТЫ ОТПРАВИЛ ЕЕ ВЗЫСКИВАТЬ ДОЛГ ОДНУ?
— Она должна отлично справиться, — поспешно проговорил я. — Задание показалось мне весьма спокойным. Именно потому я и отправил ее, а не одного из наших тяжеловесов...
Думал, это дело требует тонкости, а не мускулов. Кроме того, Тананда вполне может о себе позаботиться.
Тролль застонал, и склонившаяся его голова стукнулась о стол. Несколько секунд он оставался в такой позе, глубоко дыша, прежде чем заговорил:
— Скив... Скив... Скив. Я все время забываю, как недавно ты знаком с нашей семейкой.
Это начинало меня беспокоить.
— Брось, Корреш, что стряслось? С Танандой ведь все будет отлично, не так ли?
Тролль поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Скив, неужели ты не понимаешь... это около тебя мы все расслабляемся, но когда тебя нет поблизости...
Восхитительно.
— Слушай, Корреш. Логике твоей, как всегда, можно позавидовать, но не мог бы ты просто сказать, в чем дело? Если, по-твоему, Тананда в опасности...
— Я БЕСПОКОЮСЬ НЕ О НЕЙ!
Корреш с заметным усилием взял себя в руки.
— Скив... дай я попробую объяснить. Сестричка моя чудесная особа, я искренне ее люблю и восхищаюсь ею, но у нее есть склонность... слишком остро реагировать на некоторые вещи. Мамуля всегда говорила, что это из-за соперничества со старшим братом, способным без особого труда разносить все на части. Те же, кому довелось с ней поработать, объясняют это просто злобностью характера. Короче, у нее тяга к бессмысленному уничтожению еще больше, чем у меня... или у кого-либо еще, с кем мне доводилось встречаться. Так вот, если это твое задание требует тонкости...
Он оборвал фразу и покачал головой.
— Нет, — заключил он с решимостью в голосе. — Другого способа управиться с этим нет. Мне придется просто догнать ее и попытаться чуточку осадить. В какое, ты сказал, измерение она отправилась?
Прямой вопрос выдернул меня наконец из умственного паралича, в который меня ввергло его признание.
— Ну, в самом деле, Корреш. Не преувеличиваешь ли ты слегка? Я хочу сказать, ну, много ли бед она может учинить?
Тролль вздохнул:
— Слышал когда-нибудь об измерении под названием Ри-насп?
— Не могу сказать, чтобы мне встречалось такое название.
— Это потому, что его больше нет. Именно туда моя сестричка в последний раз отправлялась взыскивать долг.
— У меня где-то здесь должно быть название измерения! — И я с новообретенным отчаянием нырнул в груду бумаг.
Да гори все синим пламенем! Я-то думал, Скив наконец поднабрался ума. Ведь дураку ясно: не зная броду, не суйся в воду, а уж тем более не тащи за собой других! Он что, не соображает... Тананда может... я даже не... Ну, он понятия не имеет, как нас воспитала мамуля, вот и все, что я могу сказать.
Конечно же, нельзя ждать многого от пентюха, воспитанного извращенцем, так ведь... хм-м-м? Ну, старина Корреш, опять настало твое время, а?
Должен признаться, это последнее задание для Тананды с взысканием долга здорово меня обеспокоило. Сестричке и в лучшие дни недоставало такта, а в последнее время...
Насколько я могу судить, между ней и Банни пробежала черная кошка. Они никогда особо не ладили, но с тех пор, как племянница Дона Брюса положила глаз на Скива, обстановка накалилась до предела. Уверяю вас, дело не в том, что у сестрички есть свои виды на паренька. Если она и испытывает к нему чувства, то скорее всего сестринские, чем какие-либо иные... упаси бог. Просто Тананду приводит в негодование тактика Банни.
Видите ли, Банни из кожи лезет вон, чтобы доказать Скиву, какой она великолепный работник, а сестричка вбила себе в голову, что это отрицательно сказывается на ее профессиональной репутации. Тананда всегда особенно гордилась своей внешностью и умением работать, а тут Банни расхаживает с важным видом по конторе и распинается о том, как хорошо прошло последнее задание. Сестричка чувствует себя уязвленной по обоим пунктам. Насколько я могу судить, она твердо решила доказать, что ее суровая жизненная школа ни в чем не уступает образованию, приобретенному Банни в том пансионе для девиц, куда посылал ее учиться Синдикат. В соединении с ее обычной склонностью к перегибам это сулит неприятности тому, с кого она отправилась требовать долг.
Меня ошеломило предчувствие неминуемой катастрофы. К тому же что это, в самом деле, за название для измерения — Аркадия? Похоже на вывеску одного из этих проклятых видеосалонов. Я бы, наверное, и вовсе его не нашел, если бы не получил вместе с названием и координаты. По ним я и свалился на край города, и поскольку сестричка пользовалась тем же путем, я предположил, что отстал от нее ненамного.
Аркадия показалась мне довольно приятным измерением. Можно было назвать ее и в чем-то странной, но все же привлекательной — тихое такое, сонное местечко, где можно расслабиться и чувствовать себя как дома. Мне очень хотелось надеяться, что такой она и останется на протяжении всего нашего здесь пребывания.
Мое созерцание внезапно прервалось окликом с близкого расстояния.
— Добро пожаловать на Аркадию, незнакомец. Могу я предложить вам стакан соку?
Источником этого приветствия был низкорослый, похожий на гнома старичок, сидевший верхом на трехколесном велосипеде с лотком на тележке. Он, казалось, воспринял мое неожиданное появление и мою физиономию так спокойно, что я чуть было себя не выдал, но вовремя одумался и вспомнил про свою легенду. Это немного хлопотно, но вряд ли кто поверит троллю с хорошими манерами.
— Хорошо! Здорово! Грызь хочет пить!
С утробным рыком я схватил два предложенных стакана, засунул их в рот, закатив глаза, и с удовольствием ими захрустел. Хороший прием... с его помощью редко когда не удается произвести впечатление. Гном, однако, и глазом не моргнул.