— Таких родственников надо… Ты — не немец, ты — еврей!
— Да, без разницы.
— Если, без разницы, то какого, спрашивается, вы их холокостили?
Немец пожевал язык, ища, что ответить:
— У нас бы, Вова, за такие слова ты уже сидел бы…
— Вот потому-то я у нас, а не у вас! А у «нас» я, в отличии от тебя, могу выражать свои мысли свободно!
Издавна у нас с Немцем спор: он утверждает, что у них, в Германии демократия, а в России диктатура. Я же доказываю, что это немцы испокон веков жили в собственном концлагере — пусть и благоустроенном и позолоченном, а в России, всегда — даже, при Сталине была свобода, переходящая временами в анархию. Впрочем, эти споры не мешали пусть и, не дружеским — но, доброжелательным родственным отношениям.
— Ну, что будешь брать? Цена то смешная, торговаться ещё нам с тобой: всего триста ойро штука. Где-то, через пару недель, может месяц, повезу.
— Куда деваться, буду. Куда подъехать и, когда?
— Что, мой киевский офис не знаешь? Вот, как позвоню — так и, газуй. Долго держать специально для тебя, не буду — мне оборот капитала нужен.
Что, сцуко характерно: Немец ни разу не спросил у меня, на хрена мне эти бронежилеты. Потому что, они — немцы, очень культурные… А, совать нос в чужие дела, его ещё у нас отучили!
Когда Спец ушёл, я спустился в спальню принять душ — до того взмок от этой встречи. Надо же, какие перепады состояния! Я уже реально был готов к смерти и, вдруг — буквально через минуту, не только остаюсь жить, но и обретаю мощнейшую защиту!
Не успел выйти из душа и одеться, как звонок. Кто там? О, Боня! Давно не виделись… По-моему, я его о чём-то просил?
— Здорово, Ваше Благородие! Что ж, Вы, Ваше Преосвященство, приехали и, даже не звоните? Или, после Москвы Ваша «проблема», Ваше Сиятельство — так сказать, уже больше не «стоит»? — и, ехидный Боня загоготал как гусь.
— «Проблема», уважаемый Боня, так же — как и, работа: «встать» может в любую секунду! А, я только-только отошёл после дороги и, веришь-нет — уже твой номер набирал. Ну, радуй!
— Исполнил я твою просьбу, нашёл горничную… Но, такие просьбы — в первый и, в последний раз! И, если эта не подойдёт, то ищи себе сам. «Горничную»… Ха, ха, ха!!!
Ну и, денёк! Не убили, так хотят теперь затрахать в доску… Уже же, есть Катя — от миссис Адамс. Отказать, что ли? Блин, неудобняк! Ну и, что делать?
— Кто, такая?
— Женщина, прикинь.
Достал Боня своим плоским юмором.
— Других достоинств нет, что ли? Давай детально!
— Зовут её Оля, ей двадцать семь лет. Вдова, двое детей… Что, тебе ещё?
— А, с мужем что случилось?
— Три года назад муж, шофёр — дальнобойщик, разбился на «КамАЗе». Понятное дело, очень нуждается! Работу у нас найти очень трудно, замуж снова выйти, с детьми… Практически нереально, сам понимаешь! Согласна, короче, работать горничной и, на некие… Хм, хм… Дополнительные «функции» — если, всё будет в рамках приличия и, главное, в тайне. И, я тебя тоже попрошу… Володя, у женщины дети! Ты уж постарайся, что бы про их мать ничего плохого не говорили. Здесь у нас, всё же не Москва…
Вот же дилемма… А, если подумать и вспомнить свои способности, проявившиеся в Москве, то может обоих на работу принять? Ну, ты маньяк, Вова! Ну, а чё нет? А, то: вдруг убьют ненароком — так и, вспомнить нечего будет… Ха, ха, ха! Ожил, блин. А, если серьёзно: буду лазить в прошлое, а там баб пока не видел, значит — перерывы в половой жизни будут большие… А, деньги? А, деньги, вроде пошли. Да и, что там — десять тысяч в месяц туда, десять тысяч в месяц сюда… А, человеку помощь! На год мне денег хватит, а там… Если, ничего и не получится — то хоть год «барином» пожить!
— Из себя то, хоть ничё?
— Ничё, ничё… Тебе понравится! Как заказывал…, — что-то, голос какой-то, слегка ехидный.
— Кента, какого-нибудь ревнивого нет?
— После смерти мужа в связях ни с кем замечена не была. У сестры специально выведывал — она у нас, всё обо всех знает.
И, что? У меня в хозяйстве будет две горничных? Нерационально… Да, не! Катю в секретарши, однозначно. У неё лицо умное… Пусть чай мне заваривает и по моему звонку мне в кабинет приносит. Как хорошо всё складывается!
— Тогда скажи кандидатке Оле, что завтра утром кастинг. Я просыпаюсь в шесть, примерно. В шесть тридцать — начало трудового дня… Сначала пусть пройдёт собеседование у Валентины Ивановны, потом приступает к работе. Если обе стороны всё устроит, то заключаем трудовой договор.
Звоню миссис Адамс:
— Валентина Ивановна, Ваша Катя, ещё на работу не устроившись, уже пошла на повышение!