Темно. С потолка капает вода, но я осторожно продвигаюсь вперёд, выставив руки в стороны. Ботаник чертыхаясь идёт за мной.
«Куда нас приведёт этот ход? И почему Церберы такие идиоты, поместить меня в комнату с проходам? нет ну, их же предупреждали».
Путь во тьме
Тоннель был сырой и пах болотной гнилью. То и дело проносились над головой летучие мышки. Мы осторожно продвигались, но света в конце, как это небанально, не было.
Усталости жнецы не чувствуют, но идти вот так в темноте было утомительно, и это чисто в моральном плане.
- Может вернёмся? – осторожно предложил Андрей. Я неодобрительно посмотрела на него, но темно, увидеть моё возмущение он не мог.
- Не занудствуй, - попросила я, - и ты сам за мной увязался.
Он промолчал.
И мы продолжили путь. Андрей ещё пару раз предпринял попытки меня развернуть, но я отказывалась, и ему ничего не оставалась как плестись за мной и вздыхать, как ослику Ия-Ия потерявшему хвост. Неожиданно путь привёл нас к развилки, ну или как это называется? Коридор расходился в две стороны.
- И куда нам? – вяло спросил ботаник.
- Стоит Илья Муромец на распутье у камня. "Налево пойдешь — по бошке получишь. Направо пойдешь — по бошке получишь. Прямо пойдешь — по бошке получишь, - процитировала я старый бородатый анекдот.
- А если серьёзно? - в голосе у ботаника прорезалось раздражение.
- Может по жребию? – спросила я.
- Есеня! Напоминаю МЫ В АДУ, думаешь хорошая идея играть в угадайку куда нам пойти?
Я его не слышала я считала.
-Раз, два, три, четыре, пять, Я сошла с ума опять. Скоро буду убивать,
Скорей ты прячься под кровать.
- Тяжёлое у тебя было детство,- заметил ботаник, дослушав мою считалку.
- Не без этого, направо,- и я наигранно бодро пошла направо повторяя про себя: Раз, два, три, четыре, пять, Я сошла с ума опять…
***
Стало чуть светлее. Это придало мне уверенности, что мы двигаемся в правильном направлении и я пошла быстрее. Нужно, наверно, было оглянуться и проверить, как там ботаник, но я не стала этого делать, будучи уверена на все сто он идёт за мной. Как оказалось зря. Через какое-то время я отметила, что не слышу его дыхание и шагов. Обернулась.
А его – нет. Стало холодно. В первый раз, с тех пор как я умерла, мне стало холодно и неприятно. С потолка капала вода. Она стала капать громче. Моих ног что-то коснулось, я застыла. Стены тёмного коридора стали сдвигаться. Стало тяжело дышать. Я упёрлась в стены руками, пытаясь их затормозить. Но они и не думали останавливаться. Меня утешала лишь мысль о том, что я не могу умереть я ведь мертва. Голова закружилась, и я потеряв равновесие опустилась на пол. Послышались чьи-то шаги. Я отключилась.
«Странно я ведь не могу потерять сознание, я же не жива, или мо…»
Прихожу в себя. Самочувствие нормальное. Оглядываюсь. Подвал.
«Уже интересно…» Прислушалась к внутренним ощущением. В панику впадать не собираюсь. Уже хорошо. И так что у нас?
Не темно, но и не светло, я бы назвала это полумрак, и какой-то подозрительный гул доноситься со всех сторон. Гул монотонный как будто за стеной работает машина.
«Наверняка есть какие-нибудь инструкции для попавших в беду. Напечатанные и одобренные нужными организациями, но если и есть что-то подобное, то для живых. Ну, например если вы очнулись в логове маньяка голосите, что есть мочи, вдруг маньяк оглохнет и признает, что неправ, но что делать попавшей в беду мне? Жнецу. Немёртвому с завышенной ЧСВ? Я знаю, что скажите… сама виновата… Да я не отрицаю, но посыпать волосы пеплом поздно нужно выбираться».
В общем меня похитили, ну или схватили. Запоздало вспоминаю, что как бы у нас, война, выходит я военнопленная? И что мне с этим знанием делать не известно. «Где же Андрей? Его тоже схватили»?