Жнецы вокруг хранили зловещее молчание.
- Выходит, что так, - ответил координатор, - есть ещё двери в центральном офисе, но, - он замолчал, -когда пропали члены совета Высший их запечатал.
- Вашу мать! Стоп, выходит, мы не можем выйти не к людям не в Ад не в Рай!? «Так, а вот теперь стоит паниковать»!
- Похоже на то, - Тиррай был озабочен, а народ, что слушал нас, кажется, пришёл в ужас. И я их понимала. Всё летела к чертовой матери! Система, что Люцифер любовно выстроил и которая отрабатывалась веками была уничтожена, жнецы не смогут выполнять свою работу, люди перестанут уходить в положенное им место после смерти, всё превратиться в хаос, а ещё мы не можем попасть не на вверх не вниз. «Так, Есеня думай. Паниковать не стоит. Хотя мне реально поплохело только от одной этой мысли».
- Кто может разблокировать двери кроме шефа? - спрашиваю я.
- Члены совета, - упавшим голосом заявил мне координатор, - но они заочно признаны предателями.
Я в какой раз нецензурно выругалась.
- Сколько надо времени, что бы восстановить здание? - продолжаю мучительно соображать. «Вот, тебе Есеня и руководящая должность! Мамочки, что делать» !?
- Довольно долго, - ответил один жнец из толпы и скинул капюшон, - учитывая функционал здания, это займёт не мало времени, в прошлый раз его строили около века, - мужчина озабочено качал головой, он был лыс, с приплюснутым носам и широко посаженными глазами. Видимо он умер в возрасте пятидесяти лет, может и ошибаюсь.
- Попасть в Ад или Рай можно через трещины, что повстанцы наделали, что с ними? - Андрей же через них попал в Ад, и уже тогда было сложно связаться с другими секторами, но хотя бы тогда работали выходы в мир живых,- как мне сообщить начальству о диверсии?
- Это опасно, - тут же ответил координатор.
- Знаю, - кивнула я, - а есть варианты? К нам подбежал один из стражей, - вы тут главная?
- Вроде того, - я расправила плечи, народ был весьма не против моей роли, так что пеняйте на себя.
- У нас проблемы.
- Кроме той, о которой я в курсе, - киваю на здание за спиной.
- Сектор окружён,- выдал Страж, - кажется, они готовятся вторгнуться сюда.
- Так, здравствуй блокада Ленинграда, - пробормотала я, - черт! Сколько у нас Стражей и Левиафанов?
- Долго мы сдерживать их не сможем, - тут же ответил Страж.
- Ага а Златокрылых у нас нет, вашу налево! Так, сколько у нас жнецов в секторе и сколько осталось в мире живых?
Ведь это тоже проблема, они не смогут попасть обратно, те, кто работали во время диверсии, души умерших не смогут попасть на этот свет, они застрянут между. Надо быстро решать эту проблему!
- Тут я отвечу, - Тиррай повёл рукой в воздухе, - это моя работа. И так, - перед ним появился листок, - в секторе сейчас около пяти тысяч жнецов, около миллиарда душ, ждущих отправки по секторам, а за приделами сектора около семи миллионов жнецов.
«Почему я плохо учила математику! Эх», я судорожно пыталась понять много у нас жнецов или мало.
- Тогда так, - собравшись с мыслями, сообщила я, - все кто в секторе должны принять бой, не смотрите так на меня, вам тут жить.
- Но, косы не для этого, - возразил кто-то. По толпе пошёл шёпот.
- И для этого тоже, поверти опыту, - строго ответила я, чувствуя, как коса послушно легла в руку, - ребят, а у нас нет выхода, - «обрадовала» я всех,- мы не можем надеется на стражей, увы их мало, а сколько там врагов неизвестно. Ждать помощи неоткуда. «А ещё походу они пришли за мной», - про себя добавила я.
- Она права, - Тиррай кивнул всем, - выхода нет.
- Спасибо.
Жнецы какое-то время сомневались, но их решимость подкрепил ещё один взрыв, земля пошла трещинами. И у всех сразу отпали сомнения. Жнецы стали выходить из зданий и вскоре вокруг стало тесно.
Неожиданно небо озарила яркая вспышка, но то был не очередной взрыв, яркая огненная птица расправила крылья заслонив добрую половину неба.