- На Чистилище напали, - начинаю вспоминать я, - мы вроде пытались отмахаться. Довольно успешно, но кажется, что всё равно проиграли,- я говорила медленно в моей голове царил бардак, а убраться и разложить воспоминание по полкам не выходило, - ага, потом пришли эти,- я помахала руками на манер детей когда они изображают птичку, - ага, а затем какой-то гад меня ударил в спину! Чем-то неприятно острым.
«Я лукавила. Ведь до этого я сама ударила Андрея в спину, чего теперь возмущаться, раз сама применила не честный удар, но я его лишь вырубила, а не убила, чувствуйте разницу? Я да».
Люцифер обернулся к Пресветлому. Да, Бог сидел тут же в спальне Сатаны, изящно закинув ногу на ногу всё в том же белоснежном костюме, и задумчиво смотрел на огонь в камине, подперев подбородок рукой. Он был похож на фарфоровую куклу, ну знаете, таких делают японцы. Они, куклы, очень похожи на людей. И ужасно дорогие.
- Когда мы смогли прийти им на помощь,- стал говорить Бог, - уже было поздно, я сожалею, что раньше не понял, план твоего брата, когда сектор буквально развалился, только тогда, мы смогли попасть к ним, - Пресветлый был явно расстроен и в его голосе проскальзывали нотки раздражения. Его можно было понять. Ты создаёшь мир, зверюшек, цветочки, бабочки, включаешь свет, потом создаешь, не без помощи товарищей, отлаженную модель мироустройства, а затем приходит кучка неблагодарных тварей и всё портит. Замечали, что в любом обществе, даже самом, казалось бы, благополучном, найдутся всем недовольные «левые», «правые», «либералы» и прочие субъекты которым вот кровь из носу нужно всё испортить, они вечно всем недовольны: Миропорядком, религией, политикой - всем.
- Так стоп, вы хотите сказать, что Чистилище уничтожено? - Сказать, что я расстроена, это ничего не сказать, - совсем!?
- Да,- грустно подтвердил шеф, - жнецов временно отправили в сектор суда, им обеспечили условия работы, но Чистилище, его больше нет.
Захотелось или заплакать, пнуть кого-нибудь, или стукнуть кого-нибудь головой о стену, ну, или стукнуться самой. Как вариант. «Ну, всё, конец моей карьеры, не видать мне мягкого кресла и уютной комнатке в общаге».
- Есеня, - Люцифер протянул свою руку ко мне, и аккуратно стёр набежавшие слёзы с лица, - на восстановление нужно время, это неприятность, но она поправима, - успокоил меня он.
- Наши действия? – очень по-деловому спросил шеф Бога.
- Посчитать убытки это раз, два, скорректировать план действий с учётом сложившейся ситуации, допросить пленных и,- Бог сделал паузу, - хватит защищаться, пора самим нанести удар.
- Давно пора,- фыркнул шеф, - надоело проигрывать этому мальчишке и его кучке отбросов.
- Но, прежде убедись, что жнецов нормально разместили и обеспечили условия работы, нам нельзя прекращать отправку душ по секторам, война войной, а обед, как говориться, по расписанию. Мы не доставим ему такого удовольствия.
- Хорошо, - кивнул Аристарх и быстрым шагом вышел из спальни.
- Собирай армию,- Пресветлый поднялся на ноги, поправил свой и так идеальный костюм, и пристально посмотрел на Дьявола, - поведёшь их ты.
- И твоих? – с сомнением спросил Дьявол.
- Всех,- кивнул Бог, - а я начну восстанавливать разрушенное и испорченное.
«Так, все при деле одна я не удел. Похлопать ресницами и напроситься с Люцифером? Или пойти помочь шефу? Да, ну и выбор, а может поучаствовать в восстановлении моей второй родины, если разрешат, конечно».
- А мне чем заняться? – тихо спрашиваю, - отойти и не мешать?
Они с удивлением посмотрели на меня.
- С чего ты это взяла? – спросил Люцифер, - ты отлично сработала перед нападением, у тебя талант.
- Правда? – я смутилась и опустила глаза, кажется, даже покраснела от удовольствия.
- Но, всё таки,- строго начал Бог, (ну, ей богу заботливый папаша) - тебе придётся какое-то время полежать и прийти в себя, затем по обстоятельствам, решим, куда тебя направить.
- Я точно знаю, куда она хочет,- улыбнулся Дьявол. Чем больше вгоняя меня в краску и в ужасное чувство смущения.
- Решай сам, нужна она тебе или нет, - махнул рукой Бог, - и быстрым шагом направился к дверям, - но, заставь ее, хотя бы час полежать в постели, а не рваться на подвиги, - он открыл дверь, - через час жду вас у себя.