Покуда я прятал ключ-карту и одевал себе на спину рюкзак с маяком, Первый проблеял :
- Ять, это ты, что ли ?
- С Прошей, представь себе !- я позволил себе ухмыльнуться.
По коридору носились охранники, подтаскивая камни из западного склепа и забрасывая ими наклонный тоннель. Звуки их падения вибрировали и усиливались внутри коридоров и камер так, точно мы находились внутри оргАна.
- Но ч-чёрт побери, как ты тут оказался ?!- простонал Первый, едва не заплакав. Видимо, богатое воображение уже нарисовало его невесёлую будущность в этом мире.
- Долгая история ! Нет времени рассказывать,- отмахнулся я.
- Ты хочешь захватить "яйцо" и бросить нас тут ? У тебя ничего не выйдет ; для активации протокола отзыва нужно знать пароль ! Не оставляй меня тут, возьми с собою,- взмолился Первый.
- А как же твои коллеги в тоннеле ?- признаться, я поразился цинизму своего бывшего начальника. Вроде бы, пора уже было привыкнуть, но нет, я не привык !
- Да плевать, пусть сами выбираются, как хотят. Не оставляй меня, без меня ты не сможешь даже сесть в "яйцо" !
- Уж я смогу, ты не сомневайся !- тут я захохотал и смех мой был вполне искренним.- Так что оставляю тебя на расправу храмовой охране ! По просьбе Прохора и от себя лично хочу лишь сказать тебе последнее "спасибо" и "adios, canalies !"
И я с чувством врезал Первому в переносицу, да так, что он кровавыми соплями из носа отсалютовал в потолок. Первый отправился в полноценный глубокий нокаут, а мне было с ним не по пути...
- Мевер !- позвал я египтянина. Когда старик приблизился, я вынул из кармана пару колец, взятую в пирамиде Аменемхета Первого, и вложил ему в ладонь. Затем обнял за плечи, выражая тем самым своё чувства приязни и благодарности, и указал на лежавшего ничком Первого. Провёл пальцем по горлу, давая понять, что с пленником можно не церемониться.
Прохор понял, что я прощаюсь и тоже подошёл к египтянину.
- Пока, Мевер !- сказал мальчик, взяв его правую ладонь в свою руку и с чувством пожав.- Ты всегда поил меня свежей водой, спасибо !
Мы помчались по коридору прочь, на выход. Достигнув его конца, стали на четвереньки и, стуча о камни коленями и ладонями, побежали по наклонному ходу наверх. Этот участок был очень неудобен для движения : первая его половина поднималась под углом примерно двадцать пять градусов, а наклон второй увеличивался до тридцати. То есть крутизна коридора по мере продвижения к выходу возрастала. Выпрямиться внутри тоннеля высотой метр десять было невозможно, из-за чего весь путь нужно было преодолеть на четвереньках и притом в максимальном темпе.
Наверх мы вылезли буквально взмыленные. Но если пройденный участок пути был просто неудобен, то предстоявший - по-настоящему опасен. Выход из западного тоннеля находился на высоте тридцати с лишком метров - это уровень одиннадцатого этажа. Вроде бы и немного, мы могли бы спуститься по верёвке, но главная опасность заключалась не в высоте даже, а в том, что нас мог подстрелить снайпер, прикрывавший подходы к северной грани пирамиды. Чтобы попасть в "мёртвую" для обстрела зону, нам с Прошей следовало оказаться на южной стороне. Чтобы сделать это максимально быстро я в предыдущие дни провёл кое-какую подготовку. По моему приказу один из жрецов при помощи специальных медных крючьев поднялся на вершину пирамиды и закрепил там конец каната. Другой конец завели в отверстие западного коридора. Я рассчитывал пробежать по грани пирамиды, держась руками за канат.
Мы всё не раз уже отрепетировали с Прошей, но тем не менее сейчас я ощущал себя не в своей тарелке. Развлеченьице предстояло ещё то !
На самом выходе из тоннеля мальчик сел мне на плечи и я прижал его ноги к торсу плечами ; такое размещение позволяло мне контролировать положение его тела. Отвязав канат от каменного блока, я вцепился в него правой рукой и полез наружу, вон из пирамиды.
Ветер пустыни обдал лицо холодком. Ущербный месяц заливал всё вокруг ровным молочным светом. Белый песчаник облицовки, наклонной стеной уходивший вверх и вниз, казался покрашенным мелом. Я ясно видел стену, окружавшую пирамидный комплекс ; тень, отброшенная ею, казалась прорисованной углём. Пустыня просматривалась на многие километры ; там можно было различить мельчайшие расселины и кучи щебня. Долину и канал я видеть не мог - они находились с восточной стороны пирамиды.
Я осторожно вылезал из тоннеля. Вот левая рука потеряла опору и я поспешно схватился ею за канат. Теперь я держался за него обеими руками и эта зыбкая опора приняла на себя основной вес моего и мальчика тел. Канат завибрировал, пошёл волной. Я покрепче уперся коленями в камень и толкнул себя вперёд, точно ныряя в воду.