— Ах! — он входит в меня одним сильным толчком и сразу начинает двигаться.
Не стал тратить время на прелюдии. Впрочем, сегодня они мне и не требовались.
Кладет мне руки на бедра. Я немного приподнимаюсь, впиваясь ладонями в гранитный край. Пытаюсь приспособиться к его темпу и при этом не смотреть на нас в зеркало. Мне уже приятно от того, что он делает. Реальность немного плывет, и я с небольшим удивлением понимаю, что, наверное, прямо сейчас кончу. Я так накрутила себя, пока ждала его возвращения, что просто ощущать его в себе сейчас достаточно для разрядки.
Закусываю губы. Нет. Надо немного потерпеть. Насладиться моментом. Он сильно сжимает мою грудь, как будто массируя, прижимается к спине. Сейчас я чувствую себя желанной, красивой, как он сам сказал: обалденной. Запрокидываю голову. Интересно, этот секс может стать еще более хорошим?
— Я… так… хотел… тебя, — говорит он с каждым толчком.
Я тоже его хотела. Поэтому двигаюсь ему навстречу. От этого наши столкновения становятся все более жесткими, даже немного болезненными, но это вызывает у меня эйфорию.
— Шикарная… девочка, — он сжимает мой сосок.
— М-м-м… — мычу я.
Господи, как же здорово.
— Думал… после… той встречи… все воскресенье…
— А-а-ах… — вырывается у меня.
Я не думала. Стыдилась того, что мы делали в машине.
— Как подкатить.
Разве ко мне надо подкатывать?
— Чтоб ты… дала.
Меня накрывает оргазм. Руки становятся ватными, как и ноги, я соскальзываю вниз, на искусственный гранит, в котором устроено углубление — раковина. Сейчас мне уже нет дела до холода. Он все еще крепко держит мои бедра и долбится в них. Я ощущаю его толчки и мне сладко. Нет дела ни до чего.
Перебираю пальцами, поглаживая бортик. Наконец он тоже кончает и выпускает меня, вынимая член.
Мне так хорошо, как будто я нализалась. Вообще-то я много не пью. Но вот прямо сейчас ощущаю себя пьяной. Он гладит меня по спине, по ягодицам. Все старые проблемы отошли на второй план. Их больше нет.
— Тебе понравилось?
Я прикусываю губу, все еще не собираясь признаваться, что еще никогда не кончала так как с ним.
Он включает воду и аккуратно обмывает мое лицо.
— Все хорошо, Алин?
Я приподнимаюсь, вспоминая о том, что не лишним было бы одеться и тут замечаю глазок камеры.
Генеральный прослеживает мой взгляд. Оборачиваюсь к нему и в голове проскакивает давешняя мысль: «Он это специально. Хочет заставить ее ревновать».
— Мы только что…
Даниил подхватывает меня, подстилает юбку и сажает на гранитный бортик раковины, но я договариваю:
— Занимались сексом на глазах у охранников?
Прослеживаю за тем как он кидает в урну для бумажных полотенец использованный презерватив. Все это выглядит слишком демонстративно.
— Думаю, она не работает, — говорит Даниил, застегивая ширинку. — Я ее не заметил.
— Ты мстишь жене?
Он касается моей щеки тыльной стороной ладони.
— Она завела ребенка от любовника. Имею же я на это право?
Не знаю, могу ли судить его за это.
Даниил смотрит на камеру.
— Ты была бесподобна, — он убирает выбившиеся из прически пряди мне за уши. — Даже если они и просматривают записи, они мне позавидовали. Ума не приложу, кому понадобилось следить за людьми в туалете?
Он знал. С Димой я прямо научилась ощущать ложь, но мне надоело идти на поводу у сильных, уверенных в себе мужчин. Упираюсь ногой ему в бедро. Даниил смотрит мне в глаза.
— Ты ее любишь?
Он отвечает долгим взглядом, поправляет галстук, запахивается.
— Это ничего не меняет. Вот уже два месяца я чувствовал себя идиотом. Я не люблю обманывать, я не такой как она. Я хочу заниматься сексом с девушкой, которая мне нравится. Жена с некоторых пор вызывает у меня смешанные чувства.
Он морщится, а потом прямо смотрит на меня.
— Мы похожи. Мне показалось, у тебя тоже могут быть счеты к бывшему, разве нет? По-моему, я достаточно справедливо с ним обошелся, чтобы заслужить твое доверие, — Даниил натягивает пальто.
Я молчу и тоже начинаю одеваться. Генеральному не откажешь в справедливости, но я не хочу признаваться ему в том, что согласна. Я тоже сегодня согласилась на секс, думая о том, что отыграюсь на Диме, когда буду его начальницей. И он не сможет мне ответить ничего.
— Он сильно бузил? — в глазах генерального искорки смеха.
Пожимаю плечами. Моя месть — мое дело.
— Жду тебя завтра.
Он наклоняется для поцелуя.