— Уважение суду, — шикнул Кентаро. — Нельзя есть в суде.
— Простите, — тут же извинился Тацуки и громко проглотил кусочек. Хорошо, что не подавился. — Я ел в раздевалке в это время. Воспитательница Хаяме-сан меня видела.
Пожалуй, это самая длинная фраза, которую я слышал от Тацуки. Взглянул на воспитательницу, которая всё подслушивала. Она кивнула, внимательно наблюдая за нашей игрой.
— Алиби есть, — сказал я, хотя Кентаро хотел возразить. — Хаяме-сан подтвердила. Тогда я приглашаю Шо-куна в качестве свидетеля.
— Я рисовал, — сказал Шо и затравленно посмотрел на меня и на Кентаро, который начал немного давить на нашего «подозреваемого». — Я сидел в углу комнаты…
Я взглянул на воспитательницу Хаяме, и она кивнула, подтверждая и это алиби. Вот как просто. У нас тут свидетель всех свидетелей, которая знала, что происходило. Но не вмешивалась, давая детям самим разобраться в произошедшем.
— Так, а теперь Кентаро-кун, — позвал я нашего прокурора, — что ты делал, когда кукла сломалась?
— Был с близняшками, чтобы им не было скучно, — пожал плечами Кентаро. И ещё один кивок от воспитательницы Хаяме.
— Кой-кун, — позвал я последнего человека из списка.
Кой заметно нервничал, но сел на положенное место.
— Сурдья, — начал Кой.
— Судья, — ещё раз поправил я Коя. — Где вы были?
— Я был в туалете, — сказал Кой.
— Нет, ты не мог быть в туалете, — вдруг сказала Хината. — Мы были у раковин с Рю-куном! И тебя внутри не было!
— Правильно, кажется, что вы что-то не договариваете, — вдруг сказал Кентаро, оказавшись рядом с Коем.
— Ой, точно, я был в раздевалке, — поменял свои показания Кой.
— Тацуки-кун, — позвал я нашего толстячка.
— Его там не было, — сказал Тацуки, доставая банан из кармана. И как он только там поместился? — Он до этого бегал посреди комнаты с самолётом.
— То есть вы бегали… — начал я, а Кой не смог стерпеть давления.
— Я случайно сломал куклу Мисаки-тян! — тут же покаялся Кой и соскочил со стула. Мисаки с воспитательницей Шизукой появились в комнате. Кой побежал к нашей подруге. — Мисаки-тян, прости меня! Я сломал твою куклу! Забери мои игрушки, если хочешь! Я не хотел тебя обидеть.
Мисаки растерянно захлопала ресницами, но кивнула.
— Я не злюсь, Кой-кун, Шизука-сан уже починила куклу, — показала она в руках целую игрушку. — Пойдём играть.
— Суд закончен. Виновный найден и прощён! — стукнул я молотком по столу и начал убирать все наши судебные принадлежности.
Дети тут же разбрелись, обговаривая, как круто, что они побывали в суде. И стали чуточку сплоченнее. А Кою был вынесен урок, что рано или поздно всё вскроется.
И это натолкнуло меня на мысль. «Аэда» тоже нужно развивать. А ещё сделать кое-что кроме улучшений внутри компании. Нужно поглотить «Арху» и «Ксио». Коалиции? Да они не нужны, если вспомнить, что было раньше. Если всем будет управлять лишь «Аэда», то так будет лучше для всех.
Хороший план, но мне нужен мой ученик. Надеюсь, мама даст положительный ответ на предложение Васи… Эх, было бы славно.
Корпорация «Аэда»
Тецу вышел из своего кабинета, чтобы отыскать Василия-сана. Не самого же русского вызвать в свой кабинет. Василию выделили верхний этаж, несколько кабинетов, чтобы он мог пребывать в «Аэда». От охраны внизу Аракава узнал, что Богатырёв был на месте и можно было найти его там. Вниз он не спускался. Тем более, Тецу написал сообщение на телефон, что хочет подойти, и Василий ответил согласием.
Утром, когда Аракава уже был на работе, Рика сказала, что согласна отдать их сына на обучение к русскому борцу. И Тецу, немного поработав, решил сообщить об этом Василию-сану. Лично. Не по телефону же такие новости говорить! Всё же, как сказал русский — это было строго секретно.
Быстро поднявшись наверх, Тецу поприветствовал Василия-сан и присел, когда его пригласили. Борец улыбался, уже понимая, про что пойдёт речь. И был в нетерпении. Тецу это чуточку смутило, но раз решение было принято, то зачем им отступать?
— Василий-сан, — начал Тецу, собрав всю решимость в кулак. Русский отпил кофе и сделал вид, что весь во внимании. — Я поговорил с женой, и она согласна, чтобы Рю у вас обучался.
— Хорошие новости, — широко улыбнулся Богатырёв. А после посмотрел по сторонам, будто что-то ища. — Где он?
Аракава опешил. Странный вопрос.
— Рю в садике, — честно ответил Тецу, потому что другого ответа у него не было.
— Э, — промычал Василий. — Нет-нет, я его забираю. Не нужны ему никакие садики. Я сам буду его всему учить.
Вот тут Аракава во второй раз опешил и вдруг нахмурился. Нет, так они не договаривались. И на это Тецу не мог пойти. Садик был важным этапом во взрослении детей, как и школа с институтом. Нельзя было забирать сына из садика. Это же социализация!
— Мы так не договаривались, — начал Тецу, но его перебили.
— Аракава-сан, вы только что дали согласие, чтобы я учил вашего сына. Так что не задавайте лишние вопросы, — почти ласково пропел Василий, случайно добавив русского акцента в речь.
Тецу нахмурился.
Ниппон-ТВ
В зале, где сейчас снимали передачу, посреди стояло два кресла, а между ними столик. В них сидели мужчина и женщина. Женщина, Сейко Аоки, выглядела безупречно: аккуратная юбка-карандаш ниже колен, приталенный жакет из твида, волосок к волоску, не выбившийся из причёски, идеальный макияж.
Во втором кресле сидел ведущий, выглядевший ни чуточки не хуже.
Передача уже вовсю шла. И сейчас представили Сейко Аоки, после чего началось то, ради чего она пришла.
— То есть ваш муж, ещё не бывший, выгнал вас из дома, оставив ни с чем? — деланно удивился ведущий, протягивая платочек гостье. — Разве это законно?
— Нет, — шмыгнула носом госпожа Сейко, но ни слезинки не было у неё, да и грусть была ненастоящей. — А ещё муж, который сотворил такое, не знает, что у него работники крутят под носом такое…
— Какое? — участливо спросил ведущий.
— Крутят романы. Работники, у которых есть жёны и ребенок! Не удивлюсь, если и меня выгнали по той же причине, — но Сейко вовремя остановилась, потому что ей нужно было озвучить другое. — И самое страшное, что некоторые жёны сотрудников встречаются с якудза…
Сейко округлила глаза и всхлипнула. На всю Японию заявила такое. В зале раздались возгласы ужаса. Но Сейко продолжила:
— У меня есть фотографии, доказательства!
Ведущий удивился, будто бы впервые об этом слышал. Но всё шло ровно по плану. Так и было задумано. Такие шоу всегда работали по одной и той же схеме, и редакции с ведущим всё было известно наперёд.
— Покажите кадры, — попросил ведущий, и вместе с Сейко они повернулись к большому экрану позади них.
Но вместо известных госпоже Аоки кадров включилось видео.
Вот девочку, дочь Сейко и Араты Аоки, забирает водитель из садика. Потом Хината говорит, что мама её не забрала в первый день из садика, потому что ушла по магазинам. Сейко поняла, что сейчас произошло, но было поздно. Однако она попыталась всё остановить.
— Выключите! Скорее выключите! — крикнула Сейко.
— О, нет-нет-нет, госпожа Сейко, — ехидно прищурился ведущий. — Что-то это не похоже на то, про что вы говорили. Больше напоминает то, что вы многое не договаривали по поводу того, почему ваш муж выгнал вас…
Сейко поняла, что она попала. Такого женщина не могла предположить.
— Это подстава! — прошептала она, глядя на то, как Хината плачет на видео и многое другое.
И нет, Сейко не захлестнули нежные чувства к дочери, которую она давно не видела. Это была злость, гнев и досада, что сейчас её репутация полетит на дно. Туда, где нет места оправданию. Кадры говорили сами за себя. И то, что это подделка, было бы сложно доказать.
Студия и зрители были в шоке от того, что маленькая девочка плакала, но были и счастливые кадры, где она со своим отцом радостно ходила по магазинам и в парк аттракционов. В сравнении с тем, какая девочка была, когда говорила о матери, разница казалась колоссальной.