— Не знаю, мисс Стаут. Вы держались идеально в пределах границ, аудитория будет просто в восторге.
— Ну тогда давай немного выйдем за границы. Только про работу больше не спрашивай. Завершим на чем-то реально жгучем. Ты меня понимаешь, Зиг?
— Кажется, да, мисс Стаут.
Снова дали Эфир. Зигги наклонил к ней голову.
— Мисс Стаут. Было невероятно любопытно послушать о перестановках в вашей организации. Но что вы думаете о перестановках в правительстве Найт-Сити?
Мередит вздохнула.
— Зиг, я не политик.
— Но? — Он повернулся в камеру, пожав плечами. — После этого «но» обычно следуют самые смелые политические высказывания.
— Камо грядеши, Зиг. Я давно не понимаю, куда мы идем. Я имею в виду сокращения свобод организаций, и ради чего? Ради помощи бомжам? Ты, может, сейчас со мной очень сильно не согласишься, Зиг, да я и понимаю, что выражаю не самое популярное мнение. Мэр витает в облаках. Отбирать деньги у рабочего человека ради безработного? Ради того, кто для процветания общества палец о палец не стукнет? Откровенно говоря, я не понимаю, почему мы должны их слушать. Они говорят, что они за рабочих. Но что они сделали для рабочих? Давайте уж честно, сладкие речи из-за трибуны не считаются. В то время как я нахожусь в руководстве компании, которая дает двадцать пять тысяч рабочих мест в Найт-Сити. И мы постоянно расширяемся. У нас больше миллиона сотрудников по всему миру, более шестисот тысяч только в НСША, и все они — состоятельные граждане, потому что они сами сделали себя такими. А у нас тут Америка, детка. Тут вообще все так и решается. Посмотри на меня. Я начинала в Оперативной Группе, в 16 лет, просто бегала с автоматом рядом с такими же пацанами и девчонками.
Я имею в виду и то, что мы, как американцы, не можем позволить отнять у нас пушки. Не можем позволить забрать у нас тачки. Все то, что делает нас теми, кем мы были, есть, и останемся. Нельзя позволять выбить фундамент у нас из-под ног. Некоторые действия властей направлены как раз на то, чтобы расколоть этот фундамент, безо всякой на то причины отмежеваться от нашей общей истории и общей исторической судьбы. Государственная граница Найт-Сити с НСША, с Южной Калифорнией — все это не должно мешать тому, чтобы американцы оставались единой нацией. Я сейчас не пытаюсь подвергнуть сомнениям наш суверенитет, я выступаю лишь с позиции избирателя.
Европейство, к которому присматривается мистер мэр, вернее, к которому толкают его некоторые соратники, откровенно скажу, на мой взгляд, Найт-Сити не подходит. Мы должны постоянно помнить, кто мы такие. Мы американцы. Лучшая нация на Земле. И, если честно, я уже давно хочу, чтобы Америка, наконец, вспомнила, кто она такая. Чтобы мы вспомнили, кто мы такие. Чтобы перестали враждовать из-за популистских лозунгов, собрались все вместе, как это было на протяжении трех веков с момента основания американского государства, и все вместе поехали мочить наших внешних врагов, которые радуются нашим раздорам. Наказать их и преподать урок.
— Вашим оружием.
— Лучшим в мире оружием. — Мередит поправила Зигги с самой плотоядной своей ухмылкой.
— Нихрена себе, мисс Стаут. Вы просто жжете напалмом.
Зигги повернулся к камере.
— Вы это слышали, ребята? Я такой огненной речи вообще давно не припомню. У нас в гостях была директор Мередит Стаут. Самая американская женщина в Найт-Сити.
Под аплодисменты Мередит снова улыбнулась камере и сделала ручкой. Помощница уже была тут как тут с сигаретами.
Зигги тоже первым делом устремился к ней.
— Мисс Стаут, вы просто пушка. Приходите еще, я вас умоляю.
— Посмотрим, Зиг, я же сказала. Ты пойми, мне работать надо. Но я подумаю. Ладно, бывай.
Входящий вызов: Аманда Бланшетт, Директор PR-отдела отделения Найт-Сити.
— Мередит, я смотрю твое выступление у Зигги Кью.
— Прости, Аманда, я тебя не предупредила.
— Нет-нет, ты что, не вздумай останавливаться! В соцсетях праздник у реднеков, в комментах восторг. С тобой делают мемы «вирджин Даллас и чед Стаут». Твой рейтинг одобрения вырос на 19 пунктов в Северной Америке. На 37 среди белых мужчин.
— Не сомневайся, я знаю, как доставить мужику удовольствие.
— Насчет политической части уверена?
— Это я чисто из общечеловеческих устремлений. Наш мэр забыл, каково это, когда по морде прилетает. Я ему напомню. А, вот он уже звонит, кстати.
— Все, не мешаю.
Входящий вызов: Джефферсон Пералес, избранный мэр Найт-Сити.
— Мистер избранный мэр.
— Мисс Стаут. Я только что посмотрел ваше шоу.
— Вам понравилось?
Молчание. Пералес тяжело дышит. Сдерживает злость.
— Я думал, у нас есть с вами общий язык.
— А что случилось-то? — Мередит нарочно играла дурочку, выводя его из себя.
— Мередит, ты меня говнила в эфире на все лады! Я ведь и ответить могу.
— Ага, значит хочешь без экивоков. Ну давай поговорим без экивоков, Джефф. Я тебе так скажу. Хочешь подкидывать карты своей коммунистической подстилке и играть с ней в героя — играй, я тебе не запрещаю. Но не забывай, что я тоже за столом сижу и у меня тоже карты на руках. И вот тебе действительно не понравится, как я могу походить. Не быкуй на Милитех, а то окажешься с парой против флеш рояля, и пойдешь продавать свою жопу Арасаке. Не особо клеится с образом независимого политика, не так ли?
Некоторое время он молчал. Взвешивал риски. Он достиг таких высот, он, все-таки, умный мужик. Расстаться со своим образом было бы для него политической смертью. А Мередит не то что бы блефовала. Особенное положение Пералеса сложилось из того, что он не принадлежал ни одной корпе. Да, он двигал политику, которая не нравилась ни Арасаке, ни Милитеху, но пока еще не взбесил ни тех, ни других настолько, чтобы ему прямо объявили войну. А произойти это вполне могло. И вот, когда одни это сделают, ему придется искать помощи у других, потому что прикрыться ему нечем. Сидеть на двух стульях и иметь славу независимого политика Пералесу нравилось. Но риски своего положения он, безусловно, понимал.
— Мередит. Давайте снимем боксерские перчатки. Нам с вами ни к чему вражда на ровном месте.
Ну ты запел, приятель. Да я понимаю, война тебе не нужна. Ты не хочешь прославиться как мэр, который начал с того, что вверг Найт-Сити в хаос. Ладно, дадим ему пряник, но совсем расслаблять не надо.
— Ты пойми, Джефф, я не прошу тебя выйти с белым флагом. Но своего ручного пуделя, Александрию Даллас, прижми к ноге. У меня нет времени разбираться с ее детскими шалостями. И да. Моя стройка в пустыне — отныне вопрос решенный. Этого жду в первую очередь. Эту либеральную тему с налогами тоже не развивай особо. Но можем обсудить определенный взнос. Скажем, на больницы, или на что тебе там надо, на профсоюзы там… Я ж помочь-то не против.
— Я уверен, по этим вопросам мы сможем прийти к соглашению.
— Только побыстрее. Я честно заплатила свои деньги, Джефф, не надо меня динамить. Пусть завтра бумаги будут готовы.
На стороне Мередит в этой ситуации был тот факт, что ничего сверхъестественного она не просила и в этом плане считала, что имеет право слегка наехать на мэра. Дело было в том, что это как раз ее противники высасывали проблемы из пальца и нарочно вставляли палки в колеса. Арендована земля была по всем правилам, все строго по закону. Оплата уже передана. У них все равно не получилось бы отменить сделку, а все разговоры только разговорами и остались бы, можно было даже не отвлекаться. Но теперь, когда залаяла эта собачка Даллас, Мередит решила, что вся эта дурацкая политика ей надоела, и пора уже начать по-старинке загибать людей раком. В этом деле она ощущала в себе больше талантов.
Ну а так виртуозно сунуть взятку, чтобы тип тебе еще и сапог поцеловал — это вообще умеют единицы.
О, как же я хороша…
В телецентр Мередит приехала на бронеавтомобиле Рагнар. Она знала, что папарацци будут поджидать, да и 54-й сделает пару снимков для соцсетей. Надо было сразу производить верное впечатление. Думала приехать на БМП, но решила, что это, все-таки, перебор.