Тебе явно не по уму уловить суть величия и господства. Доминирования, как ты выразился. Уж в этом деле, я вижу, ты вовсе простофиля. Доминирование это не о том, кто кому засовывает, а о том, кто определяет, как будет проходить половой акт. Ведь величие, доминирование, господство — это синонимы слова «деньги».
Она снова потерла пальцами.
— Ты можешь возразить мне, что много белых, у которых нет денег. Да вот только им руку достаточно протянуть, чтобы их получить. А тебе, твоей «черной расе» никто, никогда, ни гроша иметь не позволит. Зачем рабу деньги? Чтобы он купил на них удобство, роскошь, достаток и процветание? Да никогда. Вы надежно закреплены в своем БДСМ устройстве и послушно выполняете работу. Подумай об этом. В моих словах ты можешь найти объяснение тому факту, что в Африке сейчас идет шестьдесят две войны, а в НСША, Европе, даже в СССР — ни одной. Вы так и будете мочить друг друга, черножопые уроды, на потеху белому миру, будто обезьяны, которым дали ножи. На потеху, и на мою прибыль, ведь ножи продаю я.
Знаешь, что я делаю с такими, как ты, с ниггерами, убежденными в том, что они сидят на троне? Я прихожу к ним, сажусь к ним на колени, говорю красивые слова, и через мгновение у меня в кармане все их ресурсы, стоящие триллионы евродолларов, а у них — приятное впечатление, пьянящее чувство триумфа — они прикоснулись к красивой белой бабе, и несколько ящиков автоматов. Мне уже не смешно, а стыдно. Я будто играю в покер с годовасиками.
Белые люди подарили миру сам этот мир. Они его сделали своими руками. Создали науку, архитектуру, эстетику. А что подарили ниггеры? Только одно: вирус иммунодефицита человека. Потому что какой-то ниггер настолько не хотел видеть свою страшную черножопую жену, что решил присунуть обезьяне и намотал. А потом еще отодрал в запасной выход своего дружка. От этого, конечно, пидорами они не стали, ведь повальный гомосексуализм у негров объясняется тем, что я мол полностью по бабам, но ночью ко мне пришел демон Попобава и трахнул в очко. А так да, я полностью по бабам. Вот куда идет ваше БЧЧ, вы, блядь, друг с другом мясом меняетесь, а не баб ебете. И уж куда вам до белых телок!
Вообще, сама эта легенда о БЧЧ, ты только подумай, как она вредит твоей «черной расе!» Баба видит ниггера и уже все себе в голове разложила, есть ожидания, а у него оказывается обычный, или вообще стручок! Нихуя себе, вот это подстава. Твоя вера портит жизнь миллионам ниггеров, бабы смеются над ними. Бабы, даже черные, причем немало, уходят от них к белым, потому что, даже если у него хуй такой же короткий, но он, все-таки, белый. Он в этой жизни чего-то достигнет, в отличие от тебя, чернозадого утырка. Ведь для черной бабы вообще нет вариантов подняться кроме как выйти замуж за белого мужика и стать леди, а не шлюхой для героиновых наркоманов.
Блин, да ты сам здесь находишься только потому, что белые люди твою мамашу на корабле завезли. Как пятьсот лет до этого возили в Новый Свет из Африки. Ебаный стос, тебе самому-то, блядь, не стыдно?
Во всем, что я тебе рассказала, я не вижу ничего хорошего или удобного для себя. Я была бы рада, если бы вас вообще не существовало. Но, раз уж так вышло, что вы есть, то я просто не смогла отказать себе в удовольствии поведать тебе страшную правду.
Но ладно,
Давай вернемся к делу.
Пиздеть — не мешки ворочать, подумала она.
О, боже, как же я хороша.
Эсаи сверлил ее взглядом. Она замечала, что его челюсть подрагивает от ярости.
— Сделька не будит.
— Ты обиделся что-ли? — Мередит вскинула брови и захихикала. Она хихикала долго, надменно.
— Да ладно тебе, не обижайся. Мы же тут дела делаем. А обиженных в жопу ебут. Хотя тебе-то уж об этом известно.
— Ухади.
— Да хорош тебе. Я пошутила. — Мередит, при этом, всем своим ухмыляющимся лицом давала понять, что она НЕ пошутила.
В глаза ей Эсаи смотрел с бешенством. Он готов был перейти от слов к действиям. Мередит его провоцировала. Но в этот миг ей в ухо заговорила Кэсс.
— Пиздец, маам. Меня спалили. Иха раннерша, я ее пизданула Раптором. Ее, и еще дюжину народу, ежже. Кажись, насмерть.
Мередит обратила внимание на то, что Эсаи снова вдруг наклонил голову, принимая чей-то неслышимый ей вызов. Совершенно очевидно, он сейчас выслушивал ту же самую информацию от своих людей.
— Приехали, — процедила Мередит. Это было кодовое слово, означавшее, что пора колоть дрова.
Боевики Эндрю моментально выхватили пушки и открыли огонь. Вудуисты среагировать не успели, их всех покосило ливнем трассеров. За миг до этого Мередит, почти трясясь от адреналина, выхватила свой пистолет-пулемет и приставила прямо ко лбу Эсаи. Зажала спуск. В магазине было тридцать патронов, она не промахнулась ни разу. Кровь и мозг летели по сторонам. Пистолет-пулемет «Милитех Индра» стрелял со скорострельностью 900 выстрелов в минуту. Тридцать пуль он выпустил за считанные секунды. Это были круглоносые, пистолетные пули, которые рассчитаны на останавливающее, а не пробивающее действие. Когда такая пуля попадает в голую плоть, она не пробивает ее навылет, а рвет к чертям. Незащищенная башка Эсаи разлетелась, как гнилой арбуз фонтанами крови и мозга. Труп остался сидеть, как сидел.
Ей так показалось.
На мгновение.
А дальше он пошевелил руками на столе в поиске оружия. Не нашел. Значит, без оружия.
Встал.
Человек без головы встал из-за стола.
За годы службы в ОГ Мередит научилась не бояться ничего живого. И, уж тем более, не бояться мертвого — оно точно не сможет тебе навредить. Но сейчас испытала настоящий страх. Она не понимала. Не могла объяснить себе, что происходит.
Она отшатнулась назад, но безголовый труп уже перепрыгнул стол. Он резко схватил ее. И лишь только потому, что ее ноги подогнулись, его кулак пролетел над ее лицом. Но следующий удар достиг цели. Пробил прямо в фанеру, в грудь. Ей повезло, что от силы удара порвалась лямка на бронежилете, за который он ее держал, и ее откинуло назад, о гипсокартонную стену.
Если бы этот удар пришелся в голову, думала Мередит мимоходом, то мне бы голову оторвало. Как минимум — сломало бы шею. Целых ребер, понимала она, в моем организме уже не осталось.
Она подняла руку с пистолетом-пулеметом, но магазин был пуст. Безголовый Эсаи уже и не фонтанировал кровью. Система клапанов в его организме перекрыла подачу крови в недостающие органы. Он был жив. Человек, с шеей, но без головы. Вместо нее висели кровавые ошметки с кусками черепа. Он подходил.
Перезарядить уже не успею…
Он подступал к ней. И, за мгновение до того, как он нанес бы финальный удар, его снесло. Эндрю прыгнул на него, повалил. Начал мутузить кулаками. Бой явно неравный. Мередит хотела кричать от боли, но сохраняла предельную настроенность на сражение. Она скинула на пол пустой магазин из пистолета-пулемета, вставила свежий. Поднялась на колени, поползла к дерущимся. Безголовый лежал под Эндрю. Странная ситуация. Обычно, когда мужики дерутся, они бьют друг друга по ебалу. Но у этого-то ебала уже не было. И, для человека, не имеющего головы, он проявлял непоганую сообразительность. Они били друг друга в брюхо, и совсем непонятно, кто кому какой вред наносил.
— Эндрю! Ну-ка сдристни!
Тот, увидев пистолет-пулемет в ее руке, сразу же откатился в сторону. Мередит дала очередь во весь магазин. Толстыми, останавливающими пулями Эсаи размесило пояс и живот. Кто-то из ребят Эндрю подскочил с клинком и дорезал безголового ублюдка, располовинил. Но и это его не остановило. Верхняя часть Эсаи, отделенная от нижней, поползла на руках.
Сука, а патронов-то уже и нету. Гребаный вездеход!
Мередит подхватила с пола автомат одного из убитых вудуистов и высадила в ползущее существо весь магазин. Он замер. Устал. Все, гнида, дополз. У тебя маршрут перестроен. Конечная.
— Лучше взорвите на всякий случай, — сказала она.
Останки Эсаи подорвали небольшим зарядом.
А в это время Мередит беспокоил один вопрос: почему до сих пор на шум не сбежались охранники из коридора?
Автодок сообщал, что вкачивает ей лошадиные дозы обезбола и регенерата. Она кое-как поднялась на ноги, отряхнулась. Подтянула за ремень автомат с трупа, взяла магазины.