На этот случай в самой полиции были люди, которые не прочь услужить корпорациям. Поколебать систему можно как сверху, так и снизу. Но в полиции, в основном, сидели на нескольких стульях. Услуга одному, второму, третьему. Одно другому не мешает. Замять дело, прекратить расследование, отпустить подозреваемых — при наличии должного влияния все эти вопросы были решаемыми.
При всем этом нельзя сказать, что полиция — это кучка беззащитных людей со связанными руками. Менты во всю вымещали злость на бандах, порой, и корпам досаждали, а из-за злости на руководство и власть, сами были едва ли не опаснейшей бандой в городе.
Сбросив скорость на съезде с шоссе, Мередит развернулась через две сплошные, и заехала на стоянку Десятки.
Пойдем, погуляем, старушка. Посмотрим на сброд.
Она была одета не так, как ее привыкли видеть, и как она была одета на ТВ. Скорее всего, никто просто не обратит внимания.
Если днем в мегабашнях еще ощущалось подобие порядка, то ночью вся эта маскировка шла нахуй. Нормальная Десятка уснула, проснулась настоящая.
Тут бухали, ширялись и сношались. Толпа громко гудела у телека, по которому показывали бой HMFC, Де Ла Вега против Грина. Гигантские мужики, состоящие из хрома, лупили друг друга кулаками по морде на ринге.
Мередит поднялась на лифте на нужный этаж. Сразу у лифта проходил собственный чемпионат по боевым искусствам. Три — четыре дюжины человек образовывали круг, в котором бились два жестко накаченных ниггера. Те, кто орали — это выигрывающая сторона. Те, кто молчали, нервно наблюдая — это те, у кого ставочка горит. Мередит была не чужда никаких пороков. Бои были одним из любимых ее удовольствий. Не таким любимым, как гонки, но недалеко от этого. А самые горячие бои, они не по ТВ, а здесь, на дне.
Она и раньше ходила в народ. Переодевшись, немного изменив макияж. Не узнавали. Теперь, конечно, с этим будет сложнее.
Я на ТВ засветилась. От хождений в народ придется отказываться. Я теперь элита. Разве что в рамках пиар акции.
Но некоторая работа требовала лично погрузиться в улицы. Как, например, эта. Я — директор. Но я не могу использовать тут свою власть. Всем, что связано с моим расследованием, мне придется заниматься лично.
Она добралась до нужного места. Квартира 911, на девятом этаже. Звонок в домофон.
— Входите, открыто. Открыл на тот случай, если мне это не привиделось.
Мередит нажала голограмму на двери, та открылась. Из квартиры била вонь гнезда прожженного алконавта. Густо тянуло перегаром. Бухал детектив Крепаковски явно не пару дней, и, даже, не неделю.
Она вошла, быстро осматривая беспорядок. Этот мусор устроил ей целое представление. Стол, прямо перед окном, за ним он, в кресле. И еще одно кресло перед столом: для нее. Завязка как в старом фильме. Вот только выглядел он немного не так, как в сказке.
Мередит, ступая медленно, подошла ближе.
Блондинка в беде, среди ночи, и бухающий детектив. Есть ли на свете что-то более американское, чем это?
Она видела, что он понимает: да, это в самом деле Мередит Стаут к нему примотыжила. Это был замечательный момент, чтобы сблизиться с ним. И Мередит знала, как. Начнем с небольшой игры в иронию. Надо расположить его к себе. Пьяные мусора обожают такое.
— Детектив, — произнесла она томным голосом из фильмов. — Вы поможете мне?
Он усмехнулся и подхватил игру:
— В зависимости от того, что вас беспокоит, мисс. Прошу вас, присаживайтесь.
Должно быть, это тоже была фраза из какой-то книги, или фильма.
Он закурил, прибавляя ситуации американства. Если его побрить и помыть, думала Мередит, то получился бы вполне сносный красавчик. Он был худым, излишне скуластый, из этого генотипа между тевтонцем и славянином, скорее всего, поляк. С запалыми щеками и, даже под синькой, очень активными глазами. Пропитой, небось. Его уже и крепкий алкоголь не берет, раз так борзо себя ведет посреди запоя.
— Не хотите выпить, мисс Стаут? Для храбрости. Так легче рассказывать истории.
— Наливай. — Мередит сказала это своим обычным голосом, подкрепила плотоядной ухмылкой, и закурила тоже. Решила, что достаточно наигралась в нуар.
— Слушай, а ты чего в шляпу с плащом не оделся? Фактурнее бы выглядело.
— Я в нем смотрюсь скучно, — отозвался детектив. — Особенно на фоне другого плаща в этой комнате.
Он указал ей взглядом на нее саму.
— Плаща, под которым неизвестно что. Загадка.
Мередит удержала взгляд на нем. Не позволила себе осмотреть себя — не видно ли что-то в том положении, в котором она сидит? Она отдавала себе отчет в том, что под плащом она почти полностью голая. Пизда и сиськи, во всяком случае, точно. Может, ему увиделось там что-то случайно, вроде резинки чулок. Но не более, приятель. На понт я не берусь.
— А шляпа? — спросила она.
— Пропил.
— Уважаемо. Тру мент, и по крови, и по духу. Слушай, детектив. Мне рассказали твою историю, и меня заинтересовало. Не хочешь поработать на меня как ЧД?
[ЧД — частный детектив (P. I. — privateinvestigator). Американцы с русскими братья навек. И те, и другие, обожают на ровном месте бросаться тупыми аббревиатурами.]
— Не уверен, что могу помочь. Просто посмотри на меня. Я даже не уверен, что ты настоящая, а не глюк. Но рассказывай.
Он подал ей стакан зеленого абсента.
Непогано ты прошел по синему пути, раз абсент как пивко глотаешь. Но форы я тебе не дам, я из ОГ, тоже пьянствовать умею.
Мередит отпила 70-процентного напитка и лишь мило хлопнула глазами.
— Твое последнее дело в полиции. Расскажи, что там было?
— Зачем мне это делать? Зачем рассказывать об этом корпоратке?
— Ты честный что ли? Все еще верен своей конторе пидорасов, которая тебя на улицу выставила? Я не пытаюсь тебя купить, ковбой. Я прошу об одолжении. Взамен на услугу.
— Такое я рассказывают только своим пьяным корешам. А ты бухой не выглядишь.
— Поправимо.
Мередит в два глотка допила свой стакан, и улыбнулась детективу, сощурив глаза. Порядочная доза абсента прожгла горло. Она в скриптах убавила силу фильтров ядов. Ей и самой давно хотелось напиться.
— У вас, в Милитехе, все так бухают?
— Нет, это я такая уникальная. Давай, рассказывай.
— Я поднял дело со дна. Мне оно показалось подозрительным, его слишком быстро закрыли. Мужик умер от импланта — это дело нередкое. Но как умер! От биологического оружия. От модифицированного штамма вируса углеродной чумы, Черной Смерти. Я достал это дело из архива и переквалифицировал в умышленное убийство. Это никому не понравилось, сама понимаешь. В полиции любят, когда дела из открытых становятся закрытыми, а не наоборот.
— Копии файлов ты сделал?
— Передаю.
— Хм… Ну я тебе тоже взамен кое-что покажу. Ну как? Выглядит знакомо?
— Очень знакомо. Вот из-за этой маленькой штуковины меня и скинули за борт. Слишком дохуя думал.
— Ты, значит, у нас, активный мент. Который везде свой нос сует.
— В другом случае я бы, наверное, не привлек твоего внимания.
— Пожалуй. Что было дальше?
— Сначала меня просто прессовали. Потом, когда я начал продвигаться, уже дали отмашку конкретно выставить. Отстранение от работы за утерю личного оружия.
— Ты че, ствол потерял? Или за тебя его потеряли?
И то, и другое, виделось Мередит совершенно недостаточным поводом для отстранения детектива от работы. Уж в Найт-Сити-то, — здесь всякое происходит. Пожурить, выпороть, можно даже опозорить. Но выставлять на улицу, в городе, где народ отнюдь не выстраивается в очередь записаться работать в ментовку? Крепаковски давал понять, что в деле замешана коррупция, и воздух его расследованию перекрыли сверху.
— Чтобы ты понимала, я уже был не на самом хорошем счету. Слишком дохуя лезу не в свое дело. Докопаться до меня было не сложно.
— Ага, плохой мент.
— Как сказать. Если хорошие это те, которых взятками затыкают, а не пиздюлями, то да, я плохой. Неудобный.