Однако, я понимаю, о чем ты говоришь. И если у вас в Милитехе все носят на задание такую «униформу», то я готов подумать еще раз над твоим предложением о работе. Угощайся. Тебе нужно восстановить силы, напарница.
Мередит ему злобно усмехнулась. Но не отказалась. Протянула руку, взяла тако, откусила. Неплохо.
— Это все из-за тебя, мудила! Эта телка меня почикала, потому что ты меня не страховал нихуя! А почему? Потому что ты был настолько бухой, что не смог накидать по рылу какому-то русскому объебосу! Ты вообще мужик, блядь, или не мужик нихуя? В драке коленки подогнулись?
— Знаешь, напарница, — Джеймс безразлично пожал плечами, продолжая жевать тако. — Мне пришлось в аптеку заскочить, чтобы поставить тебя на ноги. Я мог бы сгрузить тебя где-то на берегу залива и поехать кататься на твоем мустанге. Но я, почему-то, этого не сделал, здорово осложняя себе жизнь.
— Сколько денег истратил? — Мередит поинтересовалась издевательским тоном. — Двести эдди? Триста?
— Четыреста. Но ты должна принять во внимание то, что у меня и оставалось четыреста.
— Нищий принц, потратил последние гроши на свою принцессу. Ты просто очаровашка, Джимми. Но это не отменяет того факта, что ты вечно бухая свинья.
— К твоим услугам. Если что, я уже давно отвык от вежливостей и не жду «спасибо».
Мередит улыбнулась ему одной из своих смелых улыбок. Нет, подумала она, он нормальный парень. С ним все в порядке. И он, в конце концов, спас мне жизнь, причем сделал это грамотно, не поднимая шума. Не повез в больницу, не вызывал никого. По-тихому.
— Ладно, Джимми. Все в порядке. Я не обижаюсь. Я вообще никогда не обижаюсь, я огорчаюсь. Но не в этом случае. Ты все сделал правильно, как сумел. Спасибо.
— У тебя голова не болит? Может, плеснуть?
Он показал бутылку вискаря.
— Раскалывается. Наливай. У меня в автодоке расходники сели, надо пойти подзаправиться. Но сначала обсудим план действий.
— Ты бы сперва умылась.
После того, как Мередит вышла из ванной, они, захватив тако и алкоголь, переместились в комнату, за журнальный столик.
— Джимми, — сказала Мередит. — Скажи только честно, я злиться не буду. Ты в меня хоть посовал, пока я в отключке лежала?
— Ты переоцениваешь свою сексуальность, напарница. Когда я принес тебя сюда и зашил, ты была вся в грязи и крови, изодранная, избитая. А меня, знаешь, больше возбуждает классика, в миссионерской позе под одеялом без света.
Переоцениваю свои сексуальность, ах ты жопа такая. Неужели ты понял, куда меня можно бить?
— Козел, блядь. Но ладно, я от тебя другого и не ожидала. Ты из тех вонючих мужиков, которых окучивать надо, которым все всегда не так.
— Иначе я не был бы ментом.
Джеймс разлил алкоголь по стаканам. Выпили.
— Насчет Бестии, — сказал он. — Я знаю, кто это. Да и ты, похоже, знаешь. К ней просто так не подобраться. У нее много связей с Шельмами. Да и сама она на характер не сахар. У нее много боевиков, профессиональная охрана. Чтобы выцепить ее, нужны серьезные ресурсы. А задействовать силы Милитеха, как я понимаю, ты не можешь.
— Если там кто-то узнает, то меня на следующий день будут хоронить, Джимми. Любая подозрительная работа мне не по карману. Этот вопрос надо решать на улицах.
— Значит, я займусь. У меня есть пара мыслей. Я, все-таки, мент. У меня есть кое-какие знакомые в банде Шестая улица.
— Ага, отставнички-пенсионеры. Ты там себе местечко присматриваешь? Зовут?
— Ну, кое-какие предложения меня почти заинтересовали. Да и работает там народ как раз из моей лиги. Ну ты поняла, ветераны, силовики на пенсии. Я там за своего сойду легко.
— Только сильно не бухай. Я не могу себе позволить прогадить расследование из-за того, что Джимми нахуярился.
— Будь спокойна, напарница. На деле я держу себя в руках.
— Да, я тебе почти что поверила. Ладно. Теперь второй вопрос.
— Тигриные когти.
— Тигриные когти, — Мередит кивнула.
— Ну, что могу сказать. У тебя, скорее всего, не получится договориться с этой бандой или наехать на нее. Это этническая мафия, они не пускают в свой круг ни ниггеров, ни беляшей. Только гуки.
— Да это понятно, Джимми. Я и рассчитывала на войну. Надо прессануть их так, что они сами белый флаг выкинут. Я даже знаю, как.
— Поработаешь над Хромерами?
— Это мой тип людей, если ты понимаешь, о чем я.
— Понимаю. Ну все, решено. Тебе налить?
— Наливай.
Садясь в мустанг, уже немного нетрезвая, Мередит сразу набрасывала план операции. Но, перво-наперво, она собиралась заехать домой и переодеться. Около восьми часов она была дома. Дэнни как раз собиралась в школу. С рюкзачком на спине, в розовом топе с голым пупком и в джинсовых шортиках.
— Тетя! Ты и правда поздно! Хи-хи.
— Мы, старые кошелки, развлекаемся по-своему. Возраст уже не тот, чтобы после танцев проснуться, плюнуть в ладонь, растереть по волосам и пойти на лекцию.
— Тетя! Ты совсем не старая!
— Да, но некоторые виды предварительных ласк мне уже давно надоели.
Дэнни засмеялась.
— Тетя, от тебя пахнет алкоголем.
— Это запах секса, моя милая. Означает, что тебя заебали на работе.
Дэнни снова рассмеялась в ладошку.
— Тетя, можно я поцелую тебя в губы? Мы так с подружками постоянно делаем.
— Хочешь, чтобы я стала твоей сучкой? Давай, тыковка, не стесняйся.
— Нет! Я просто люблю тебя, тетя!
— Да ладно, не оправдывайся.
Мередит привлекла ее к себе, положив руку на талию, легонько шлепнула по заднице, и поцеловала прямо в губы. Но Дэнни в этот раз напирала, она закинула руки на плечи Мередит, обняв ее за шею, и играла языком. Как можно не пойти навстречу такой обаятельной малявке?
Когда поцелуй закончился, и Дэнни отстранилась, она так и не убирала рук с плеч Мередит. Они были примерно одного роста — наследственность у миссис Стаут из Техаса была безупречная, у нее получались девочки по шесть футов. Мередит — на каблуках, Дэнни в гигантских кроссовках с подъемом. В лицо своей тете Дэнни смотрела, приоткрыв губы, огромными, расширенными, влюбленными зрачками.
— Дэнни, как ты можешь так поступать с родной тетей? Я ведь тебя сейчас изнасилую.
— Но это не будет изнасилованием, если я согласна!
— Бегом в школу, а то пропустишь урок! Что я тебе говорила про математику?
— Уже бегу, тетя!
Дэнни, уходя, отправила ей воздушный поцелуй.
Мередит и сама была возбуждена до невозможности. С похмелья на трах так и пробирает. Да и тяжело сконцентрироваться, когда с тобой живет такая секс-бомба.
И, ведь, она, возможно, еще девственница.
Мередит поставила себе рамки. Не раньше того, как девочка опробует себя с бойфрендом. С молодым и красивым парнем. Только так и нужно терять девственность. А не со старой злой теткой.
Да я сама уже бухая, развезло на старые дрожжи. Это Крепаковски, козел, — ему что пил, что радио слушал. А меня еще и на фоне ранения растащило. Совсем берегов не вижу.
Мередит в своей спальне разделась, осторожно сняла повязку на ране — регенерат уже все сделал, на месте раны красовалась свежая, розовая плоть вокруг небольшого шрама. Принимать ванну Мередит пока не осмелилась, но в душе себе не отказала. Теплая вода смывала с нее грязь бомжацких заброшек.
Я живу в каком-то совершенно бешеном ритме. У меня выходной. А работы нужно сделать непочатый край.
Еще голая, лежа на кровати, Мередит набрала номер.
Исходящий вызов: Бутч Роудс, стратегическое управление.
— Мередит! Или я должен был сказать, «директор Стаут?»
— Бутч, я старых друзей не забываю.
— Чем могу быть полезен?
— По улицам у нас кто работает?
— Да в общем-то я, получается. Только финансирования не выделяют.
— Странно. Я думала, тебе дорога в экономическое управление. Ты же из тех людей, которые даже в Диснейленд ящик снарядов продадут.