Ответом ей стал дружный смех.
— Не вините их за это, Мередит. Кто угодно на месте этих старых кобелей вывесил бы язык.
— Отличная попытка убедить меня в том, что вы видите во мне не только простушку из Техаса, которую можно развести на деньги, но и красивую женщину, которая перед вами еще и станцует потом за долги. Комиссар Фолтер, могу я рассчитывать на ваше внимание после этой напряженной игры?
— Да у меня всего лишь стрит-флеш. С этими шулерами за столом это означает, надо сбрасывать. — Он расхохотался своей лошадиной пастью, откладывая карты.
Их проводили компанейским смехом, с шутками и прибаутками.
Мередит отвела его за столик.
— Присядем?
— С удовольствием. Что случилось, Мередит? Вы не против, если я буду вас так звать?
Фолтер нажевывал сигару, в то же время ощупывая собеседницу взглядом. Этот взгляд взвешивал ее грудь, ощупывал талию, проскальзывал в разрез платья. Мередит нарочно села так, чтобы ему лучше было видно, — не напротив, а рядом с ним, и закинула ногу на ногу, чтобы пола платья съехала, обнажая бедро и колено. При этом она делала вид, будто в упор не замечает его похотливого взгляда и очаровательно ему улыбалась:
— Я сто раз сама говорила вам звать меня так, комиссар.
— Джеральд.
— Джеральд, — повторила она обворожительным голосом американской красавицы из фильмов. — Вы уже поняли, в чем дело. Как всегда, дева в беде.
— Я никогда не позволю этой беде случиться. Что я могу сделать для вас?
Он был пьян. Она пила с ним и весело улыбалась. Чем пьянее он, тем проще ему будет согласиться. Но и рассчитывать на то, что его удастся развести по синей лавочке тоже было наивно. Фолтер — тертый калач, он знает все о коррупции. Можно было надеяться только на то, что удастся выбить скидку.
Она просила о многом и понимала, что придется пойти на жертвы. И все эти жертвы она должна была приносить с очаровательной улыбкой.
Он напивался, обещая ей любую помощь. Но нужно было понимать, что стоит за этими чистосердечными обещаниями. Такие типы за свою помощь дерут три шкуры, обдирают как липку. Вот только Мередит готова была идти ва-банк.
— Давайте начистоту, Джеральд. Я интересна вам.
— Мне, и всем остальным ста мужчинам в этом помещении. От вас не отводят взгляда. Отпираться неразумно. Любому было бы наслаждением общество такой женщины, как вы.
— Но кроме шуток…
Их взгляды пересеклись. Мередит смотрела ему в лицо с вызовом, подстрекала его улыбкой.
Его толстая ладонь под скатертью стола легла на ее голое колено, а она улыбнулась шире, поощряя его. Тогда его ладонь поползла выше по бедру, и глубже в разрез платья — его пальцы лежали на внутренней стороне бедра.
— Мы оба знаем, Мередит, что этого не случится, — нагло произнес Фолтер, пуская из пасти кольца дыма. Но руку с ее бедра так и не убрал.
Мередит хлопнула ресницами:
— Опасаетесь зайти слишком далеко? Разумно. Просто дайте мне сигнал, мы ведь знаем, всегда есть альтернатива.
Теперь уже она шантажировала его. С первого-то раза он не оценил, какое сокровище лежит в его ладони. Она более прямо давала ему понять, чего он лишится, если сейчас сдаст назад. Мацать директора Милитеха за ляжку — одним богам доступно такое удовольствие.
— Как насчет двухсот тысяч? — произнесла она, отведя от него взгляд чтобы прикурить. Но руку его с себя пока не снимала.
Фолтер погладил ее по бедру. Вниз, до колена, потом вверх, опасно близко…
— Мне придется выложиться по полной, чтобы оказать вам любезность, Мередит. Я прошу не для себя. У этой телеги слишком много колес, и все нуждаются в смазке. Просто не хочу утруждать вас перечислением всей той массы людей, которую мне придется пройти. В суде, у себя в НСПД, в пенитенциарной системе… Уместнее было бы говорить о пятистах тысячах…
Мередит кокетливо улыбнулась.
— Я понимаю… Но как насчет небольшого шага вперед в наших… деловых отношениях? Навстречу друг другу?
Она бережно подняла его ладонь со своей коленки, сняла ногу с ноги и поставила, чуть разведя в стороны. Но не стала покрывать оголившуюся в разрезе ногу, а положила на нее ладонь Фолтера.
С провокационной улыбкой она смотрела ему в лицо и видела, как в его взгляде жадность борется с искушением.
Искушение победило. Его ладонь поползла вверх, пальцы коснулись обнаженной плоти ее внешних губ — она пошла на битву без нижнего белья. Ощупали ее гладкий лобок и вульву.
Она взмахнула ресницами, прикрыв на пару мгновений век. Так, будто его прикосновения были ей приятны.
— Небольшая скидка взамен на признательность, — Мередит снова обворожительно улыбнулась ему, пока его пальцы мяли ее вагину, немного проникая внутрь.
Когда свинья меньше всего ожидает подвоха, ее с размаха бьют кувалдой по башке, ломая череп. Фолтер даже позабыл о сигаре в другой своей руке. Брать его тепленьким нужно было сейчас.
— Давайте сойдемся на трехстах тысячах. Не думайте об этом, как о недополученной прибыли. Пусть это станет инвестицией… Вложением в наши будущие проекты.
Двести кусков против ебли, думала Мередит, с улыбкой покидая виллу и направляясь к своему мустангу. Да я самая дорогая индивидуалка в Найт-Сити!
Недешево. Но цель того стоит.
Надо будет — выложу столько денег, сколько потребуется.
Надо будет — буду скакать на членах и счастливо улыбаться.
Надо будет — хоть весь город атомной бомбой подорву.
Цена мне не важна. Я доберусь до этого сукина сына, чего бы оно мне не стоило.
22. Дело о голой бабе
Фойе первого этажа офиса корпорации Милитех в Найт-Сити было исполнено монументальности, которая мгновенно внушала всякому посетителю волнующее чувство размаха и величия. Злые языки чесали по этому поводу что-то о чувстве неполноценности, но языки эти, как правило, ничего не смыслили ни в архитектуре, ни в искусстве, ни в эстетике. И уж тем более непостижима их умам была идея величия. Откуда уличный плебс может что-то знать об этом? Их удел — слушать говнарский рок, дрочить на брейндансы с поеданием дерьма, мечтать об анархии и делать в своем бложике посты о том, какие они от этого уникальные и непростые натуры.
Это помещение потрясало в первую очередь своим объемом. Здесь было так много пространства, что у неподготовленного человека замирало сердце. Ему казалось, будто он не в офисе, а в античном храме. Исполинские колонны квадратного сечения, облицованные безупречно подогнанным мрамором, поддерживали двенадцатиметровые потолки и дарили ощущение надежности и безопасности: это не только храм, но еще и неприступная железобетонная крепость. На стене позади стойки рецепции располагался огромный логотип корпорации Милитех — стилизованная «М». Безупречно подобранное освещение с правильными, уютными тенями и подчеркнутыми светлыми областями, ухоженная, пышная комнатная растительность в изящных золотых горшках, удобные скамейки и ложи с диванчиками вокруг журнальных столиков — все это разбавляло грандиозный размах неомилитаристской архитектуры теплыми мазками комфорта.
Утром на первом всегда было людно. Тысячи и тысячи сотрудников офиса прибывали и направлялись по своим рабочим местам, попивали кофе на скамейках, стояли у колонн, беседуя компаниями с коллегами, или за столиками, обсуждая рабочие моменты, либо просто чего-то или кого-то дожидались, залипая в телефоны и брейндансы. А над головами у них, на высоте в восемь метров, прямо посреди атриума, висела голограмма, изображающая земной шар с медленно мерцающими желтыми точками на нем — так были отмечены все офисы и отделения Милитеха на планете.
Всех при входе приветствовал искусственный голос внутренней милитеховской системы — корпоративного помощника. Он каждый день был разным, когда женским, когда мужским, но почти всегда приятным. Иногда могло показаться, что тебя уже приветствовали таким голосом. Но все знали, что такого быть не могло. Голос всегда генерировался программными средствами на основе случайной выборки самых приятных голосов знаменитостей.