Втроем они стояли над ней и смотрели.
— Вот уж не думала, что мне придется ее спасать, — сказала Мередит. — Ведь я сама ее убить хочу. Ух, с каким бы удовольствием я бы ее сейчас придушила.
— Не будь такой кровожадной.
— Вот она-то как раз крови у меня попила. Разве не будет справедливо расплатиться?!
— Пойдем, напарница. Тебе надо расслабиться. Отпустить из головы нехорошие мысли.
Джеймс пригласил их с Кэсс присаживаться на диваны за журнальным столиком. Принес бутылку и стаканы, разлил абсент. Предложил ликер, чтобы разбавить, но все отказались.
— За нас, черт возьми, — сказала Мередит, подняв стакан. — Отлично сработали! Я, откровенно говоря, не надеялась, что нам удастся вытащить эту клушу живьем.
Она выпила до дна, поставила стакан. Кэсс рядом с ней тоже опрокинула в себя выпивку. Эта рослая баба сидела как привыкла, растопырив коленки. Мередит толкнула ее в колено:
— Ну-ка сядь как леди! Что ты растопырилась? Ты в юбке!
— Хорошо-хорошо, ежже, — буркнула Кэсс, и сложила колени набок. — Чтобы все понимали, это было не моей идеей вот так вырядиться на дело.
Мередит подтолкнула по столу свой стакан за добавкой.
— Ебаные индейцы. Ненавижу все эти нацменшинства. Они хотят нас убить просто за то, что мы есть!
— О, да! — Кэсс оживилась. — Расскажите, что там у вас с ними случилось?
— Ты могла бы увидеть все сама, если бы хоть немного пошевеливалась!
— Ладно-ладно, поняла, пойду поставлю себе импланты на телепортацию. А, ну да, таких же нет, ежже.
— А ты, Джимми, что скажешь? Ты же вроде пить бросил?
— Завязка — это для слабаков. Все равно ведь развяжешься. Настоящий триумф воли — это пить в меру.
— А, ну понятно. Мера эта, как я понимаю, ведро. Ну, поехали!
Все подняли стаканы и проглотили зеленый абсент.
Кэсс потянулась снимать туфли:
— От ног ничего не осталось, ежже, как станком сточило, пока скакала по стадиону этому.
Мередит глянула в ее сторону неодобрительно, но последовала примеру: сняла туфли и отложила в сторону.
В окно светила огромная полная луна. В широтах Найт-Сити такое было не редкостью. Ночь была очень ясной, ни облака на небе.
Я в безопасности — сказала себе Мередит и наконец расслабилась. Раскинула руки на спинке дивана и прикрыла глаза.
— Че, маам, уже развезло?
— Не надейся! Просто впервые за долгое время чувствую себя отлично. Люблю, когда операции проходят как по маслу. Джимми, наливай.
Они выпили по третьей. Мередит закурила, и Джеймс с ней. События на стадионе уже казались веселой авантюрой, а не смертельно опасной миссией.
— Эта телка, ежже, умеет оттянуться. Нихуя себе, аж троих ниггеров объездила.
Кэсс хохотнула своим глупым ирландским хохотом. Мередит пренебрежительно взмахнула рукой:
— Это у нее от идеологии. Эти комми только и мечтают, чтобы их черножопые отымели. Что бабы, что мужики. Все пидорство, я вам скажу, идет от них. Пидорство и все прочие девиации. Все эти жиробубели, блядь, которые убеждены в том, что их ожирение — это не болезнь, а божественный дар. Все эти уроды, фрики, дегенераты — все это расходится с подачи комми. Вообще, тут не до конца понятно, что курица, а что яйцо… Может, наоборот, этот социализм дегенераты и изобрели, чтобы оправдывать свое уродство?
— Вы что, леди, расистки? — поинтересовался Джеймс.
— А ты нет, что ли? — бросила ему Кэсс и снова хохотнула. — Ты ж легавый. По тебе сразу видно, что ты негритосов коленом душил!
— Дело не во мне, а в криминальной статистике, — скромно ответил Джеймс. — Но ладно. Принимайте в клуб.
Снова выпили. Кэсс крякнула и раскинулась на диване, закинув ногу на ногу. Мередит бросила на нее косой взгляд:
— А ты не забыла, что ты за рулем? Сидит тут, бухает!
— Ирландец, который напился в стельку и не смог довезти босса до дома, не может звать себя ирландцем! Эх, блин, черт возьми, маам. С вами не соскучишься. Одно задание охренительнее другого. Когда я устраивалась на работу, ежже, я и представить себе не могла, что надо будет голых телок по помойкам разыскивать.
— Да я тоже как-то иначе себе представляла работу директора.
— А ты, детектив, че скажешь?
— Если ты о полицейской работе, то да, я считал, что нужно будет ловить преступников и сажать их в тюрьму, а не вытаскивать оттуда и сотрудничать с ними.
— Ну и ну, — протянула Мередит с ухмылкой, — трое обманутых жизнью разбойников сидят и горюют о своей трагичной судьбе. Ладно, Джимми, не будем злоупотреблять твоим гостеприимством.
Мередит потянулась за туфлями.
— А может, еще посидим? — спросила Кэссиди с надеждой.
Мередит заметила, как та переглядывается с Джеймсом.
Хм…
Она отложила туфли.
— Пожалуй, ты права. Лучше остаться и проследить, чтобы голая латинка не проснулась и не изнасиловала нашего Джимми.
Кэсс расхохоталась:
— Да мне кажется, детективу это понравилось бы.
Мередит пожала плечами:
— Он же правильный, он ее потом в тюрьму посадит. За изнасилование — от пяти до двадцати.
Джеймс качнул головой с ироничной ухмылкой:
— В некоторых ситуациях закон можно трактовать по-разному. Существуют исключительные случаи.
— Можешь не переживать, — сказала ему Мередит с озорной улыбкой на губах, — мы тебя не заставим нарушать закон. Так ведь, Кэсс?
— Ы… Ну, наверное. Может, даже, сами немного нарушим, ежже…
Пристальный, взволнованный взгляд Кэсс перескакивал с Мередит на Джеймса. В ее глазах стоял вопрос: что, в самом деле?
Мередит дала ей ответ: расстегнула пуговицу у себя на жакете.
В глазах Кэсс проскочило оживление, изумление. Она пару мгновений медлила, глядя то на Мередит, то на Джеймса, не верила в происходящее. Но быстро справилась с эмоциями и принялась с азартом расстегивать пуговицы своего вишневого пиджака.
Они с Мередит остались в бюстгальтерах, встали и подошли к Джеймсу. С жадными улыбками они принялись раздевать его. Стащили с него тренч, пиджак, рубашку с галстуком. Кэсс сняла с его головы шляпу и надела на себя.
После этого они опустились перед ним на колени.
— С кого хочешь начать, офицер? — спросила Мередит, глядя снизу вверх. — Может, хочешь, чтобы моя рыжая рабыня тебя разогрела?
— Или, может, доверишься опыту леди Сиськи-масиськи? — Кэсс хохотнула.
— Я рассчитывал на определенную кооперацию, — задумчиво произнес Джеймс.
Мередит, алчно ухмыляясь, расстегнула его брюки и стянула вниз. Увиденное несколько ее удивило.
— Джимми, вот ты дуралей, — произнесла она, взвешивая в ладошке его член. — Мог бы весь город перетрахать, а ты спиваешься. Такое сокровище пропадает. Ну ничего, сейчас я вам покажу, как обращаться с такими штуками.
Она облизала головку возбужденного члена, а потом накинулась на него, проталкивая себе в глотку, и заглотила целиком, уткнувшись носом ему в пах. Повторила так несколько раз.
— Разве я не талантливая шлюха? — спросила она с развратным, блядским выражением на лице. — Офицер. Этот рот — просто еще одна пизда для вашего члена.
— Леди просто хвастается своими имплантами, — сказала Кэсс, криво ухмыляясь, — а я умею так же без всякого хрома!
Она забрала у Мередит член и положила себе в рот. Трюк Мередит она повторила без труда, уткнувшись лицом в промежность Джеймса.
— Хорошая девочка! — Мередит погладила ее по спине и расстегнула ее бюстгальтер, а потом и свой, и посмотрела вверх, в лицо Джеймсу:
— Офицер, я хочу, чтобы вы трахнули в череп эту конопатую кобылу! Да, прямо вот так, жестко, чтобы давилась. Устройте этой преступнице день Святого Патрика…
23. В ад и обратно
Примечание:
Кто не понял, тем вот: https://www.youtube.com/watch?v=Dis5OJu1kXc
----------
Мередит проснулась самой первой. Они лежали в кровати. Мередит справа, Кэссиди слева, а Джеймс между ними. Все, конечно, голышом.
Кэсс спала лежа на животе, уткнувшись лицом в подушку. На виду была сочная мускулатура ее конопатой спины, подтянутая задница и мощные бедра. Не считая раннерских имплантов на висках и в районе основания черепа, она была полностью натуральной, сама подкачалась и держала тело в тонусе. Спортивная девчонка. Крепаковски храпел, развалившись на спине. Слева на груди у него была пара незаметных разъемов — для диагностики каких-то внутренних имплантов, должно быть, адреналиновых инъекторов и сердечного усилителя. Что-то такое у него точно стояло: он продемонстрировал сумасшедшие рефлексы, когда спас Мередит от индейского томагавка, среагировал так быстро, словно замедлил время.